СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА

 В. П. СМИРНОВ, Т. Г. СМИРНОВА

Судебные экспертизы являются неотъемлемым элементом в процессе расследования преступлений, судебном рассмотрении уголовных и гражданских дел. Важным обстоятельством использования специальных знаний выступает адекватная интерпретация заказчиком заключения и выводов судебных экспертов, определяемая, как правило, опытом и квалификацией как экспертов, так и самих следователей и судей.

В практике производства судебно-пси-хиатрической и судебно-психологической экспертиз, а чаще всего комплексной психолого-психиатрической экспертизы, ошибочное толкование бывает связано с особенностями формулировок, используемых в законодательстве и данной сфере экспертной деятельности. Как известно, одной из основных задач, решаемых указанными экспертизами, является определение меры способности субъекта к осознанно-волевому поведению в правозначимой ситуации — могло ли лицо осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Вариантами решения данной задачи выступают ответы «могло», «не могло» и «не могло в полной мере». Именно последняя формулировка, являющаяся составной частью различающихся правовых и психолого-психиатрических экспертных конструкций, вызывает неоднозначное понимание. Данная формулировка буквально отражена в двух уголовно-правовых конструкциях:  так называемой возрастной невменяемости — ч. 3 ст. 20 УК РФ и ограниченной вменяемости — ст. 22 УК РФ. Не ставя перед собой задачи всестороннего анализа этих конструкций, отметим, что в них одна и та же формулировка — «не мог (или не могло) в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими» — соотносится с разным уголовно-правовым статусом субъекта. В случае, описываемом в ч. 3 ст. 20 УК РФ, речь идет о варианте так называемой возрастной невменяемости(1) вследствие отставания несовершеннолетнего в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, с закономерным итогом — освобождением от уголовной ответственности. Статья 22 УК РФ с той же формулировкой — «не могло в полной мере» — устанавливает так называемую ограниченную вменяемость, которая является вариантом вменяемости, в данном случае лица, страдающего психическим расстройством, и как итог подлежащего уголовной ответственности.

Другими словами, при совпадении юридических критериев двух норм УК РФ (ч. 3 ст. 20 и ч. 1 ст. 22) законом предусматриваются принципиально различные правовые последствия (непривлечение и привлечение к уголовной ответственности), что «в определенном смысле дискриминирует подростков с психическими расстройствами»(2). К настоящему времени накоплен опыт применения положений ч. 3 ст. 20 УК РФ, который большинство специалистов оценивают как недостаточно удовлетворительный, связывая это в первую очередь с неоднозначностью формулировки и толкования понятия «отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством».

Стр.34

Представляется, что правоприменение ч. 3 ст. 20 УК РФ осложняется еще одним обстоятельством — нечеткостью формулируемых экспертами-психологами выводов по результатам производства комплексных психолого-психиатрических экспертиз. Так, по приговору Волгоградского областного суда от 1 марта 2013 г. Б. признана виновной в содействии террористической деятельности, выразившемся в склонении путем уговоров и предложений Ф. и Д. выехать в <...> с целью вступления в незаконное вооруженное формирование и подготовки к совершению террористического акта путем самоподрыва, а также в склонении путем уговоров и предложений К. выехать в <...> с целью вступления в незаконное вооруженное формирование. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила без удовлетворения апелляционную жалобу защитника с просьбой об отмене приговора и освобождении Б. на основании ч. 3 ст. 20 УК РФ. В своей жалобе защитник сослался на заключение стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, свидетельствующее об отставании несовершеннолетней Б. на момент совершения ею общественно опасных действий в психическом развитии. Указанное обстоятельство, по мнению адвоката, дает основания для вывода о том, что Б. не подлежит уголовной ответственности как лицо, которое вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Считая утверждение адвоката безосновательным, Судебная коллегия указала, что согласно заключению комиссии врачей-психиатров, несмотря на то что Б. обнаруживает признаки психического расстройства, не исключающего вменяемости, в форме смешанного расстройства личности с преобладанием черт инфантилизма и психической незрелости со склонностью к сверхценным образованиям, в связи с чем она не могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, исключающими вменяемость, не страдала и не страдает(1). При этом Судебная коллегия сочла, что с учетом выводов комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы суд обоснованно в соответствии с ч. 2 ст. 22 УК РФ принял решение о применении к осужденной наряду с наказанием принудительной меры медицинского характера.

Несмотря на то что принятое решение сомнений в правильности не вызывает, мотивировка отказа в удовлетворении жалобы защитника выглядит противоречивой. Судебная коллегия акцентировала внимание на отсутствии у Б. психической аномалии, исключающей ее вменяемость. Между тем именно отсутствие у несовершеннолетнего психического расстройства открывает возможности для применения ч. 3 ст. 20 УК РФ. Вследствие этого целесообразной была бы следующая аргументация: согласно заключению комиссии у Б. обнаруживаются признаки психического расстройства, следовательно, отставание в психическом развитии Б. рассматривается в связи с имеющимся у нее психическим расстройством; вследствие этого оснований для применения ч. 3 ст. 20 УК РФ (которая предусматривает наличие у несовершеннолетнего отставания в развитии, не связанного с психическим расстройством) не обнаруживается.

 Очевидно, что в пользу подобной аргументации послужил бы и четко сформулированный вывод эксперта-психолога с указанием природы отставания Б. в психическом развитии. Информационное письмо «О применении ч. 3 ст. 20 УК РФ» также содержит указание на то, что в случае квалификации психиатром психического расстройства эксперт-психолог должен сформулировать вывод о том, что выявляемое у несовершеннолетнего отставание в психическом развитии, проявляющееся в … (указать, в чем оно проявляется), связано с имеющимся у него психическим расстройством.

При этом необходимо подчеркнуть,  вывод эксперта-психолога о том, что несовершеннолетний не мог в полной мере осознавать фактический характер и

Стр.35

Стр.36