УГОЛОВНОЕ ПРАВО

 М. А. ЛЮБАВИНА

Вопрос о криминализации немедицинского потребления наркотических средств и психотропных веществ, пожалуй, еще никогда не вставал так остро. Тому подтверждением служат результаты обсуждения данного вопроса на заседании Президиума Государственного совета Российской Федерации на тему «О мерах по усилению противодействия потреблению наркотиков среди молодежи», проведенном 18 апреля

Стр.84

2011 г. в Иркутске. По итогам заседания Президентом Российской Федерации дано поручение Правительству Российской Федерации и Администрации Президента Российской Федерации представить предложения об установлении ответственности за систематическое немедицинское употребление наркотических средств и психотропных веществ, а также о возможности применения в качестве основного или альтернативного вида наказания для лиц, совершивших преступления небольшой тяжести, связанные с наркотиками, обязанности прохождения медико-реабилитационной процедуры избавления от наркотической зависимости(1).

Напомним, что уголовная ответственность за потребление наркотических средств без назначения врача была впервые установлена на основании указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 июня 1987 г. № 6462-XI «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях и другие законодательные акты РСФСР». Уголовный кодекс РСФСР был дополнен ст. 2243, предусматривающей ответственность за незаконное потребление наркотических средств без назначения врача, совершенное повторно в течение года после наложения административного взыскания за такое же нарушение. Наказание предусматривалось в виделишения свободы на срок до двух лет, или исправительных работ на тот же срок, или штрафа до трехсот рублей. В соответствии с примечанием к данной статье лицо, добровольно обратившееся в медицинское учреждение за оказанием медицинской помощи в связи с потреблением наркотических средств в немедицинских целях, освобождалось от уголовной ответственности за потребление наркотических средств без назначения врача, а также за незаконные приобретение, хранение, перевозку и пересылку потребленных наркотических средств.

Но уже через три года немедицинское потребление наркотических средств было фактически легализовано в связи с признанием Комитетом конституционного надзора СССР (Заключение от 25 октября 1990 г.) ответственности за потребление наркотических средств без назначения врача и принудительного лечения наркоманов неконституционными и противоречащими международным актам о правах человека. Основной аргумент в пользу такой позиции заключался в том, что здоровье — категория личная, его сохранение и укрепление — право, но не обязанность гражданина. По этой причине уклонение от лечения наркомании, если оно не сопряжено с систематическим нарушением общественного порядка или ущемлением прав других лиц, а также употребление наркотиков сами по себе не должны рассматриваться в качестве административного правонарушения или преступления(2). На основании данного Заключения были внесены изменения в Кодекс РСФСР об административных правонарушениях и Уголовный кодекс РСФСР, исключившие ответственность за потребление наркотических средств без назначения врача(3).

В дальнейшем административная ответственность была восстановлена, но что касается уголовной ответственности за немедицинское потребление наркотиков, то этот вопрос до сегодняшнего дня является предметом серьезных дискуссий между сторонниками и противниками криминализации потребления наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача.

Основные аргументы ученых, практических работников и политиков, которые настаивают на необходимости привлечения именно к уголовной ответственности за сам факт потребления наркотических

Стр.85

1. По мнению Б. Ф. Калачева и А. Н. Сергеева, привлечение к уголовной ответственности потребителя наркотиков, у которого они изъяты, и невозможность привлечения к ответственности того же потребителя, уже успевшего потребить наркотики, представляет собой «нелепость, юридический нонсенс»(1).

Напротив, в соответствии с ч. 1 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом. Общественную опасность представляют деяния, связанные с участием в незаконном обороте наркотиков, но не само их потребление. По логике авторов незаконное потребление наркотиков должно быть наказуемо только потому, что отсутствует возможность доказать совершение незаконных действий, за которые предусмотрена уголовная ответственность.

2. В качестве обоснования криминализации незаконного потребления наркотиков Б. В. Грызлов, Председатель Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, указывает на превентивный характер этой меры; ссылается на то, что, потребляя наркотики, наркоманы участвуют в их незаконном обороте, нарушая тем самым права окружающих, втягивают в употребление наркотиков других лиц, что уже оправдывает их изоляцию. Кроме того, наркоманы совершают корыстно-насильственные преступления. «Так почему мы должны ждать, когда наркоман совершит преступление? — восклицает автор. — Или все-таки стоит изолировать его, пока он не наломал дров? Мне кажется, что так будет гуманнее и для него, и для окружающих»(2).

Во-первых, никакие репрессивные уголовно-правовые меры не способны предупредить физическую и психическую зависимость от наркотиков. Во-вторых, потребление наркотиков не есть участие в их незаконном обороте(3). В-третьих, за склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов установлена уголовная ответственность. И в-четвертых, предложение Председателя Государственной Думы об изоляции потенциально опасных лиц в целях предупреждения преступлений, которые ими еще только могут быть совершены, вызывает, по крайней мере, недоумение.

3. По мнению А. Л. Носова, О. Н. Корчагина и К. А. Колесникова, немедицинское потребление наркотических веществ помимо того, что приносит вред здоровью наркопотребителей, ведущий к последующему вырождению нации, является также питательной средой для появления и развития организованных форм преступности(4).

А алкоголизм не приводит к вырождению нации? Что же касается организованной преступности, то первичен наркобизнес, целью которого является стремление к получению криминальных доходов. А средством достижения этой цели служит вовлечение в потребление наркотиков как можно большего количества людей.

4. М. Захаров полагает, что приобретение наркотика без цели сбыта, т. е., как правило, для личного потребления, и само его потребление, осуществляемое только после совершения вышеуказанного преступного деяния, представляют собой практически одинаковую общественную опасность. В то же время, по мнению автора, вопрос об уголовной ответственности в данных случаях, по сути, поставлен в зависимость не от степени опасности подобных деяний для общества, а от «расторопности» наркомана и сотрудников правоохранительных органов(5).

Частично подобный довод приводился выше, но хочется возразить автору: первоочередная задача правоохранительных органов заключается в пресечении

Стр.86

Кроме того, возможность уголовной ответственности автор предлагает обусловить степенью наркотического опьянения. При этом наказание должно быть установлено в виде лишения свободы на срок свыше пяти лет(1).

Абсурдность этого предложения очевидна. Понятие степени наркотического опьянения наркологии неизвестно. Что касается установления безальтернативного наказания в виде лишения свободы на срок свыше пяти лет, то это явное нарушение принципа соразмерности правонарушения и ответственности.

5. Некоторые авторы полагают возможным привлечение к уголовной ответственности за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача, но при условии административной преюдиции и при определенных обстоятельствах употребления наркотиков, например при публичном их потреблении(2).

Привлечение к административной ответственности — есть констатация факта употребления лицом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов без назначения врача, что свидетельствует о том, что это лицо является либо наркозависимым, либо периодически употребляющим наркотики, и о неотвратимости в первом случае и большой вероятности во втором повторных употреблений наркотиков. Таким образом, привлечение к уголовной ответственности становится неизбежным. Поэтому, на наш взгляд, административная преюдиция не носит в данном случае превентивного характера, что могло бы послужить основанием для криминализации немедицинского потребления наркотиков.

Что же касается публичного употребления наркотиков, то, как правило, наркотики если и потребляются в присутствии других лиц, то это либо близкие лица, либо такие же потребители наркотиков, а это уже нельзя считать публичным потреблением. Демонстративно публичное потребление наркотических средств или психотропных веществ при определенных обстоятельствах может быть квалифицировано как склонение к их потреблению.

6. Т. М. Клименко считает потребителя наркотиков центральной фигурой во всей системе незаконного потребления наркотиков, полагая, что ради обеспечения его наркотиками функционирует организация их нелегального оборота(3).

В отличие от легального бизнеса, когда спрос рождает предложение, в наркобизнесе именно предложение рождает спрос. Трудно себе представить, что наркобароны заботятся о том, чтобы обеспечить наркозависимых так необходимыми им наркотиками.

В целом приводимые сторонниками криминализации немедицинского потребления наркотиков аргументы не представляются нам убедительными прежде всего потому, что установление уголовной ответственности за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача противоречит положениям Конституции Российской Федерации.

Уголовный закон как никакой другой связан с ограничением прав и свобод человека и гражданина и должен во всем соответствовать положениям, закрепленным в Конституции Российской Федерации. Решая вопрос о криминализации какого-либо деяния, законодатель в первую очередь должен учитывать принцип верховенства Конституции в системе российского законодательства.

Часть 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации гласит: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя,

Стр.87

Применительно к отношениям уголовно-правового характера Конституционный Суд в Постановлении от 19 марта 2003 г. № 3-П указал, что уголовно-правовые институты защиты личности, общества и государства, а также предупреждения преступлений должны основываться на конституционных принципах справедливости и соразмерности уголовной ответственности защищаемым уголовным законодательством ценностям при безусловном соблюдении конституционных гарантий личности в этой области публично-правовых отношений (преамбула,ст. 18, чч. 1 и 2 ст. 19, ч. 1 ст. 49, ч. 1 ст. 50 ,ст. 54 и ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации)(1).

В Постановлении от 25 апреля 2001 г. № 6-П Конституционный Суд Российской Федерации признал, что Конституция России, обладающая высшей юридической силой и прямым действием (ч. 1 ст. 15), закрепляет основные начала взаимоотношений государства и личности, в том числе в уголовно-правовой сфере (ст.ст. 18, 49, 50, 51 и 54), при соблюдении которых государство вправе устанавливать уголовную ответственность за общественно опасные деяния, которые в силу своей распространенности причиняют существенный вред и не могут быть предотвращены с помощью иных правовых средств(2).

В Определении от 10 июля 2003 г. № 270-О Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что уголовный закон, будучи в силу своей правовой природы крайним средством, с помощью которого государство осуществляет реагирование на факты правонарушающего поведения, распространяет свое действие лишь на те сферы общественных отношений, регулирование которых с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности, в том числе норм, устанавливающих административную ответственность, оказывается недостаточным(3).

Уголовно-правовой запрет в этом смысле представляет собой так называемый последний довод (ultima ratio) в инструментарии законодателя(4).

Как отмечает А. В. Елинский, требование соразмерности ответственности, или, как его также называют, принцип пропорциональности, рассматриваемый как частный случай общего принципа соразмерности ограничений прав и свобод, получил право гражданства в практике едва ли не всех органов конституционного контроля зарубежных стран.

Конституционный суд Латвийской Республики в решении от 19 марта 2002 г. указал, что исходя из принципа соразмерности в случае, если публичная власть ограничивает права и законные интересы лица, следует соблюдать разумное равновесие между интересами лица и государства или общества. При оценке же соответствия правовой нормы принципу соразмерности следует выяснить:

Стр.88

Если при оценке правовой нормы признается, что она не соответствует хотя бы одному из данных критериев, то она не соответствует также принципу соразмерности и является неконституционной(1).

Криминализация того или иного деяния всегда преследует определенную цель — защиту интересов личности, общества и государства. Есть ли какие-либо основания считать, что эта цель будет достигнута при криминализации немедицинского потребления наркотиков? Констатация факта, что эта цель не достигается мерами административного воздействия, свидетельствует о том, что юридическая ответственность не является средством, способным справиться с потреблением наркотиков значительной частью населения России. В связи с этим криминализация немедицинского потребления наркотиков приведет к нарушению конституционного принципа соразмерности.

Хотелось бы привести еще один аргумент, свидетельствующий о том, что криминализация немедицинского потребления наркотиков приведет к нарушению положений Конституции Российской Федерации в части соблюдения прав человека и гражданина. В соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Как международные договоры(2), так и Конституция Российской Федерации декларируют право человека не быть повторно осужденным или наказанным за одно и то же преступление.

В статье 228 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена ответственность за незаконные приобретение, хранение, перевозку, изготовление и переработку без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в значительном размере, а также за незаконные приобретение, хранение и перевозку без цели сбыта растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, в значительном размере. Незаконные приобретение и другие действия с наркотическими средствами, психотропными веществами или их аналогами без цели сбыта в абсолютном большинстве случаев совершаются в целях дальнейшего потребления наркотиков. Потребление наркотиков есть не что иное, как реализация цели незаконного приобретения. Если лицо будет наказано и за само действие, совершенное в целях потребления наркотиков, и за реализацию этой цели, то оно дважды подвергнется наказанию за одно и то же деяние. Такая ситуация равнозначна, например, установлению уголовной ответственности не только за получение взятки должностным лицом, но и за обращение взятки должностным лицом в свою пользу.

Таким образом, криминализация немедицинского потребления наркотических средств или психотропных веществ приведет к нарушению прав человека, гарантированных ст. 50 Конституции Российской Федерации.

В докладе, подготовленном Глобальной антинаркотической комиссией (Комиссией ООН по политике в отношении наркотиков) содержится призыв прекратить «криминализацию и маргинализацию людей, употребляющих наркотики, но не наносящих

Стр.89

вред другим»(1). Потребители наркотиков — это жертвы наркоагрессии(2).

По данным Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, число больных наркоманией в 2010 году составляло 358 тыс. человек, а потребителей инъекционных наркотиков — 386 тыс. Всего зарегистрировано потребителей наркотиков — 555 тыс. Но цифры медиков — не единственные. Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков неоднократно приводила следующую цифру: 2,5 млн российских наркоманов «сидят» только на опиатах. Эксперты ООН уверены, что реальная цифра потребителей наркотиков в России превышает 6 млн человек(3). А это значит, что в случае криминализации немедицинского потребления наркотиков 6 млн россиян становятся потенциальными преступниками.

Полагаем необходимым прислушаться к мнению человека, который как никто другой знаком с наркоситуацией в России, — руководителя Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков В. П. Иванова, который предлагает направить усилия на гуманизацию антинаркотического законодательства, что отнюдь не означает псевдолиберализацию и попустительство в отношении участников наркобизнеса. В. П. Иванов акцентирует внимание на том, что все усилия должны быть направлены на сбережение населения и солидарную поддержку каждого без исключения нашего соотечественника(4).

Статистика, которую приводит В. П. Иванов, поражает воображение: в местах лишения свободы из 800 тыс. человек почти 150 тыс. содержатся по делам, связанным с наркотиками. Ровно такое же количество наркопотребителей (150 тыс. человек) ежегодно наказывается, т. е. штрафуется, путем привлечения к административной ответственности без направления на лечение. Совершенно справедливо автор указывает, что вместо направления на излечение общество руками правоохранителей карает, бьет рублем наркозависимых. Но для людей, страдающих психопатологическим наркорасстройством, лекарством это не является. Напротив, толкает их к преступлению, дабы добыть денег на очередную дозу. Автор отмечает, что действующая система права сегодня не решает задачу воспрепятствования воспроизводству наркомании и спросу на наркотики и, по сути, безучастна к процессу фатального превращения наркопотребителей в преступников. Таким образом, — делает вывод Иванов, — именно выявленные и оштрафованные, зачастую начинающие наркопотребители и являются тем фьючерсным эшелоном, который, не получая профильного лечения, все более впадает в зависимость, социально деградирует, криминализуется и, превращаясь в преступника, неизбежно мигрирует в места лишения свободы. Такая система может быть охарактеризована как своего рода правовые жернова(5).

Не уголовная ответственность за потребление наркотиков, а действенная система медицинской помощи наркозависимым (мы не исключаем возможность принудительного лечения от наркомании) и их ресоциализации должна стать преградой, построенной на пути наркотизации населения, при одновременном бескомпромиссном противодействии распространению наркотиков.

В заключение хотелось бы привести цитату из статьи А. В. Елинского: «Всякое ужесточение норм об уголовной ответственности должно вызываться не сиюминутными, конъюнктурными соображениями, не желанием лишь показать особенное рвение в борьбе с теми или иными преступлениями, в том числе при давлении общественных и политических сил, нетерпимо настроенных к известной категории преступников, а действительной жизненной необходимостью, обосновываться достойными научными разработками и, разумеется, согласовываться с соответствующими правовыми позициями, сформулированными в практике конституционного правосудия»(6).

Стр.90