НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ИЛИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В СВЯЗИ С НАЗНАЧЕНИЕМ МЕРЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА В ВИДЕ СУДЕБНОГО ШТРАФА

Очередная «благонамеренная» новация законодателя стала, по образному выражению А. А. Давлетова, «универсальной формой освобождения лица от уголовной ответственности по компромиссным основаниям» [1]. Возникает обоснованный вопрос: не является ли судебный штраф излишне мягкой мерой? Дискуссии об оправданности применения судебного штрафа все чаще и чаще разворачиваются на различных научных площадках, и одним из самых острых является вопрос о нормативном ограничении применения судебного штрафа по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 134, 135 УК РФ. Возникает вопрос и о применении судебного штрафа по делам о преступлениях, в результате которых наступила смерть потерпевшего, а также по делам о должностных, в первую очередь коррупционных, преступлениях. С тем чтобы, иллюстрируя вышесказанное, не превращать научную публикацию в копию статистических сведений Судебного департамента и не придавать ей признаки криминологического исследования, адресуем читателей к упомянутым выше сводным статистическим сведениям о состоянии судимости в России, размещенным на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.

Несмотря на то что рассматриваемый институт активно применяется уже более пяти лет, анализ следственной и судебной практики позволяет прийти к выводу о том, что его регламентация является недостаточной и неоднозначной, что детерминирует ряд проблем, образующих следующие группы:

проблемы, связанные с выполнением уголовно-правовых условий, необходимых для принятия решения о прекращении уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа;

проблемы уголовно-процессуальной регламентации прекращения уголовного дела по данному основанию.

Нельзя не отметить, что нюансы реализации рассматриваемого института привлекают внимание специалистов в сфере как уголовного, так и уголовно-процессуального права. Дискуссию вызывают прежде

всего условия освобождения лица от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ), к каковым законодателем отнесены совершение преступления небольшой или средней тяжести впервые и возмещение лицом ущерба либо иное заглаживание причиненного преступлением вреда.

Серьезнейшей проблемой является отсутствие единообразной судебной практики по целому ряду вопросов, возникающих при реализации института судебного штрафа, в частности при оценке наличия соответствующих условий. Например, при совершении лицом ранее одного или нескольких преступлений, ни за одно из которых оно не было осуждено, суды принимают прямо противоположные решения. В одном случае, в отношении Д., который подозревался в совершении четырех преступлений, три из которых относятся к категории преступлений средней тяжести, а одно — небольшой тяжести, суд прекратил уголовное дело и назначил судебный штраф в размере 20 000 рублей, указав, что эти преступления он совершил впервые, возместил потерпевшим причиненный моральный вред, последние к нему каких-либо претензий не имеют*. В другом случае, при совершении двадцати преступлений небольшой тяжести, предусмотренных ч. 1 ст. 159 УК РФ, судом было отказано в удовлетворении ходатайства следователя о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа ввиду того, что такое прекращение не соответствовало бы защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, т. е. назначению уголовного судопроизводства**. Примечательно, что эти решения были вынесены одним и тем же судом.

Следует согласиться с мнением А. А. Ла- ринкова и А. Е. Бородкина, которые отмечают, что разъяснения, данные Верховным Судом Российской Федерации по поводу понятия «совершение преступления впервые», фактически способствуют совершению противоправных деяний, поскольку позволяют прекращать уголовные дела неограниченное

Стр.70

количество раз, формируя, таким образом, у лиц, преступающих уголовный закон, чувство безнаказанности [2, с. 48].

Такая потенциальная возможность не только не корреспондирует, но и прямо противоречит идее введения института судебного штрафа, поскольку, и в этом мы солидаризируемся с Ф. Б. Гребенкиным, меры уголовно-правового характера, к которым относится судебный штраф, являясь мерами государственного принуждения, не входящими в систему наказаний, применяются судом к лицам, совершившим общественно опасные деяния или преступления, и ограничивают их права, интересы и свободы с целью предупреждения совершения такими лицами новых деяний или преступлений [3].

Еще один немаловажный вопрос, при разрешении которого на практике отсутствует единообразный подход, связан с признанием лицом вины как одним из условий прекращения уголовного дела с назначением судебного штрафа. Следует отметить, что ст. 76.2 УПК РФ не предусматривает в качестве обязательного условия прекращения уголовного дела по данному основанию признание подозреваемым (обвиняемым, подсудимым) своей вины в инкриминируемом ему деянии.

Проиллюстрируем неоднозначность складывающейся судебной практики. Так, в одном случае суд счел, что не имеет значения, признает ли подозреваемый или обвиняемый свою вину в совершении преступления, поскольку нормы УПК РФ не содержат прямого указания на данное обстоятельство, а процессуальным условием освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа является согласие на это обвиняемого, а точнее, отсутствие возражений с его стороны*. В другом случае мировым судьей было отказано в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в отношении С., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 291.2 УК РФ, поскольку в ходе предварительного расследования С. вину в совершении инкриминируемого преступления не признала, не раскаялась, что, по мнению суда, является препятствием для прекращения уголовного дела. Постановление мирового судьи было обжаловано государственным обвинителем с предложением удовлетворить постановление следователя о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемой С. и назначении ей меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Свою позицию обвинитель аргументировал тем, что п. 25.5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» содержит закрытый перечень обстоятельств, препятствующих назначению судебного штрафа судом, в котором «непризнание вины и нераскаяние в содеянном» не предусмотрено**. В рассматриваемом примере апелляционное представление прокурора было удовлетворено, но справедливости ради нельзя не отметить, что в подавляющем большинстве случаев суды все-таки считают признание вины необходимым условием прекращения уголовного дела с назначением судебного штрафа, поскольку сложно представить человека, не признающего себя виновным в совершении преступления, но готового при этом заплатить штраф.

Возвращаясь к выделенным в начале статьи группам проблем, напомним, что вторая проблема связана с «дефектами» уголовно-процессуальной регламентации прекращения уголовного дела с назначением судебного штрафа.

Одним из неурегулированных вопросов оказался вопрос исчисления сроков расследования по уголовным делам, направляемым в суд с ходатайством о прекращении уголовного дела с применением иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Так, постановлением мирового судьи Солецкого судебного района от 12 мая 2020 года

Стр.71

отказано в принятии к рассмотрению постановления начальника ГД ОМВД России по Солецкому району о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, и применении иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Суд указал, что органом дознания незаконно принято решение о направлении в суд уголовного дела с постановлением о возбуждении ходатайства о прекращении уголовного дела и применении судебного штрафа, поскольку уголовное дело направлено в суд после истечения срока дознания, что лишает суд возможности принять и рассмотреть поступившее ходатайство дознавателя.

С одной стороны, действительно, в соответствии с ч. 2 ст. 162 УПК РФ срок предварительного следствия (дознания) исчисляется со дня возбуждения уголовного дела и до дня его направления прокурору с обвинительным заключением (обвинительным актом) или постановлением о передаче уголовного дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера либо до дня вынесения постановления о прекращении производства по уголовному делу. Поскольку решение о прекращении уголовного дела с применением иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа принимает суд, то логично было бы предположить, что и срок расследования должен заканчиваться судебным решением о прекращении уголовного дела. С другой стороны, такой подход является катализатором возникновения еще большего числа вопросов. Так, ходатайство следователя (дознавателя), как предусмотрено ч. 4 ст. 446.2 УПК РФ, подлежит рассмотрению судьей в срок не позднее десяти суток со дня поступления ходатайства в суд, а до этого времени прокурор должен изучить материалы уголовного дела с тем, чтобы дать согласие на возбуждение перед судом соответствующего ходатайства, что также требует определенного времени (двое суток). В связи с этим срок предварительного расследования существенно сокращается, поскольку следователь (дознаватель) должен учитывать при исчислении сроков расследования указанные выше сроки, причем если сроки расследования истекают при направлении ходатайства о прекращении уголовного дела и применении иной меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, то не ясно, на какой период и кем должен быть продлен срок расследования (с учетом вероятности длительного рассмотрения судом данного ходатайства, например в связи с болезнью обвиняемого или обжалованием сторонами судебного решения). Анализируемая позиция суда, бесспорно, на наш взгляд, приведет к нарушению установленных законом сроков расследования и при этом фактически обяжет прокурора или руководителя следственного органа продлевать срок расследования без необходимости проведения следственных или иных процессуальных действий, причем по уголовному делу, переданному в суд. Следует отметить, что в приведенном примере решение мирового судьи было отменено в апелляционном порядке и направлено на новое рассмотрение. Согласно выводам суда апелляционной инстанции, учитывая особенности производства о назначения меры уголовно-правового характера при освобождении от уголовной ответственности, предусмотренного главой 51.1 УПК РФ, допустимо рассмотрение судом ходатайства дознавателя за рамками срока дознания. В дальнейшем ходатайство было рассмотрено мировым судьей Солецкого судебного района, а уголовное преследование в отношении К. прекращено в связи с применением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. При этом необходимо отметить, что итоговое решение об удовлетворении ходатайства дознавателя принято судом лишь в октябре 2020 года (уголовное дело с учетом обжалования решения суда об отказе в восстановлении срока для принесения апелляционного представления по причине несвоевременного направления судом копии постановления прокурору находилось в производстве суда почти три месяца), а уголовное дело в производство органа дознания за указанный период так и не поступило.

Стр.72

Не менее дискуссионным является вопрос о необходимости ознакомления подозреваемого (обвиняемого) и его защитника с материалами уголовного дела перед направлением уголовного дела в суд с ходатайством о прекращении уголовного дела и применении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Уголовно-процессуальный закон не содержит прямого указания на ознакомление подозреваемого (обвиняемого) с материалами уголовного дела перед направлением последнего в суд для решения вопроса о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа, поэтому правоприменительная практика также отличается разнообразием. В большинстве регионов следователи протоколы об ознакомлении подозреваемого (обвиняемого) с материалами уголовного дела не составляют, мотивируя это отсутствием прямого указания в УПК РФ. В некоторых регионах, учитывая, что судебные заседания при рассмотрении указанного ходатайства все больше напоминают процедуру рассмотрения уголовного дела в общем порядке, предусматривающем исследование не только личности подозреваемого (обвиняемого), но и всех обстоятельств дела, органы дознания с целью исключения возникновения у суда вопросов относительно осведомленности о содержащихся в материалах уголовного дела сведениях составляют протокол об ознакомлении подозреваемого и его защитника с постановлением о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа и материалами уголовного дела со ссылкой на ч. 2 ст. 225 УПК РФ. Насколько уместна в данном случае аналогия закона? Ведь указанная норма предусматривает, что обвиняемый, его защитник должны быть ознакомлены с обвинительным актом и материалами уголовного дела, о чем делается отметка в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела. А если уголовное дело прекращается в отношении подозреваемого, то допустимо ли распространение требований закона (ст. 217, 225 УПК РФ) в отношении подозреваемого? С учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации о равенстве прав подозреваемого и обвиняемого* представляется, что применение к подозреваемому положений ст. 217, 225 УПК РФ нарушением закона являться не будет.

Взаимосвязанным с этим является вопрос относительно процессуального статуса лица, в отношении которого принимается решение о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа. Возможно ли рассмотрение ходатайства в отношении лица, когда оно, по мнению суда, формально перестало быть подозреваемым, а обвиняемым не стало (например, в ходе досудебного производства была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, но в течение десяти суток обвинение не предъявлено)? По нашему мнению, ничто не препятствует суду рассмотреть поступившее ходатайство, поскольку данное лицо не перестает быть подозреваемым, так как подозрения не отпали (не вынесено постановление о прекращении в отношении этого лица уголовного преследования, например, за отсутствием в его действиях состава или события преступления). Конституционный Суд Российской Федерации также во многих своих решениях утверждает, что необходимо учитывать не только процессуальные, но и фактические признаки положения лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июня 2009 г. № 889-О-О и др.).

Некоторые вопросы также, к сожалению, не нашли своего отражения ни в УПК РФ, ни в разъяснениях высшей судебной инстанции. Так, остается неясной ситуация, когда в суд с ходатайством о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа направляется уголовное дело в отношении нескольких обвиняемых. Верховный Суд Российской Федерации указывает, что в случаях, когда уголовное преследование осуществляется в отношении нескольких подозреваемых (обвиняемых) и имеются основания для прекращения уголовного дела

Стр.73

или уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в отношении всех либо некоторых из этих лиц, ходатайство заявляется применительно к каждому такому лицу*. Неясными для суда остаются следующие вопросы. Есть ли необходимость выделять уголовные дела в отношении каждого обвиняемого в отдельное производство, или можно в суд направить одно дело с тремя ходатайствами. Как ходатайства в этом случае регистрировать в ГАС РФ «Правосудие» (три номера или один, если три, то компьютер их может расписать трем разным судьям, а дело только одно). Если по такому уголовному делу судом приняты разные решения, например одно ходатайство удовлетворено, а два — возвращены, то какие материалы уголовного дела суд будет возвращать органам предварительного расследования.

Судебная практика выработала некоторые правила по данным вопросам. Так, если в суд поступает уголовное дело с ходатайствами о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа в отношении нескольких подозреваемых (обвиняемых), то оно регистрируется в ГАС РФ «Правосудие» как одно дело. Чтобы избежать возможных проблем (отказ в прекращении уголовного дела в отношении кого-то из обвиняемых, апелляции и т. п.), судьи заранее требуют подтверждения у сторон возможности прекращения уголовного дела по этому основанию в отношении всех обвиняемых, удостоверяются в отсутствии различных «подводных камней» и зачастую, назначая в разумных пределах судебный штраф, требуют его оплату до вступления судебного решения в законную силу с предоставлением соответствующих квитанций.

Несмотря на определенные попытки Верховного Суда Российской Федерации по формированию позиции, учитывающей различные нюансы реализации данного института, изложенные как в постановле нии Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», так и в Обзоре судебной практики освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (статья 76.2 УК РФ)*, представляется, что выявленные правоприменительной практикой недостатки законодательной техники при формулировании норм уголовного и уголовно-процессуального закона требуют законодательного разрешения путем внесения в закон соответствующих изменений.

Список источников

1. Давлетов А. А. Прекращение уголовного дела с назначением судебного штрафа как универсальная форма освобождения лица от уголовной ответственности по компромиссным основаниям // Российская юстиция. 2020. № 4. С. 29—32.
2. Ларинков А. А., Бородкин А. Е. Прекращение уголовного дела в отношении лица, впервые совершившего преступление: актуальные вопросы теории и практики // Криминалисты 2019. № 4 (29). С. 46—50.
3. Гребенкин Ф. Б. Понятие, признаки и виды иных мер уголовно-правового характера // Системность в уголовном праве : II Рос. конгресс уголовного права, Москва, 31 мая — 1 июня 2007 г. : материалы / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Москва : Проспект, 2007. С. 125 — 127.

References

1. Davletov A. A. Prekrashchenie ugolovnogo dela s naznacheniem sudebnogo shtrafa kak univer- sal'naya forma osvobozhdeniya lica ot ugolovnoj otvetstvennosti po kompromissnym osnovaniyam // Rossijskaya yusticiya. 2020. № 4. S. 29 — 32.
2. Larinkov A. A., Borodkin A. E. Prekrashchenie ugolovnogo dela v otnoshenii lica, vpervye sover- shivshego prestuplenie: aktual'nye voprosy teorii i praktiki // Kriminalist". 2019. № 4 (29). S. 46 — 50.
3. Grebenkin F. B. Ponyatie, priznaki i vidy inyh mer ugolovno-pravovogo haraktera // Sistemnost' v ugolovnom prave : II Ros. kongress ugolovnogo pra- va, Moskva, 31 maya — 1 iyunya 2007 g. : materialy / Mosk. gos. un-t im. M. V. Lomonosova. Moskva : Prospekt, 2007. S. 125—127.

Стр.74