СЛОВО МОЛОДЫМ УЧЕНЫМ

 Д. А. СЫЧЕВ

Активно претворяемая в последнее время в жизнь реформа уголовного судопроизводства коснулась всех его стадий, в том числе значительные изменения были внесены законодателем и в досудебную часть. Прежде всего, это беспрецедентное по своим масштабам ограничение прокурорского надзора наряду с усилением процессуального статуса следственных органов. Такие шаги связывались следующей логикой. Освобождение прокурора от несвойственной ему функции процессуального руководства и, как следствие, ответственности за качество расследования, должно было придать прокурорскому надзору больше независимости, отвечало последовательному укреплению начал состязательности в уголовном процессе. Наделение следователя иммунитетом от необоснованного процессуального вмешательства посредством придания широких возможностей обжалования любых действий прокурора, в свою очередь, имело целью обеспечить полную самостоятельность расследования.

Между тем на практике подобные новеллы породили проблему в отношениях следователя и прокурора, существенно не улучшив качества проводимого расследования, а значит, сказались на соблюдении прав участников уголовного процесса.

Один из ключевых аспектов взаимодействия прокурора и следователя относится к этапу утверждения обвинительного заключения — границе судебного процесса и досудебного производства.

Уголовно-процессуальная деятельность следователя завершается составлением обвинительного заключения. В этом акте систематизируются результаты следствия, формулируются существо предъявленного обвинения и дела, вывод органа расследования о совершении обвиняемым определенного преступления и о необходимости направления дела в суд. После подписания следователем обвинительного заключения дело немедленно направляется прокурору. Согласно ст. 221 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) прокурор рассматривает поступившее от следователя уголовное дело с обвинительным заключением и в течение 10 суток (в случае сложности или большого объема уголовного дела до 30 суток) принимает по нему одно из следующих решений: 

1) об утверждении обвинительного заключения и о направлении уголовного дела в суд; 

2) о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями; 

3) о направлении уголовного дела вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если оно подсудно вышестоящему суду.

Исследуем природу, содержание и особенности правовых отношений, складывающихся на данной стадии между прокурором и следователем.

Возьмем за основу определение содержания правовых отношений, данное Г. Н. Королевым: под содержанием правоотношения, складывающегося в результате уголовно-процессуальной деятельности прокурора, следует понимать фактическое взаимодействие прокурора, в пределах предоставленных ему нормами права полномочий, с субъектами уголовного судопроизводства, имеющими свой процессуальный статус(1).

Стр.120

2) со следователем как представителем (субъектом) стороны обвинения. Существо правоотношения в данном случае — оценка прокурором наполненности процессуальной формы (качества содержания), результат чего также имеет свое выражение в решении прокурора об утверждении обвинительного заключения или направлении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия. А природа его несколько иная, чем в первом случае. Обвинительное заключение, будучи составленным и подписанным следователем (и согласованным с руководителем следственного органа), само по себе является полноценным актом, знаменующим собой завершение расследования, подлежащим надзорной оценке прокурора, и неполноценным (незавершенным) актом выдвинутого обвинения. Акт утверждения обвинительного заключения прокурором в данном случае завершает уголовное преследование в досудебном производстве, выражает степень солидарности с выдвинутым обвинением. Направление же дела для дополнительного следствия с указаниями об изменении объема обвинения, квалификации действий обвиняемых или пересоставлении обвинительного заключения выражает степень несогласия с предъявленным обвинением при констатации незавершенного расследования. Дача при этом указаний о проведении конкретных следственных действий не уничтожает процессуальную самостоятельность следователя, а является вкладом прокурора в осуществление уголовного преследования(1). Следователь по-прежнему свободен в формулировании обвинения, дополнении расследования сверх определенной прокурором меры(2). Подметив такую закономерность, В. С. Зеленецкий указал на «коллегиальный характер привлечения лица, виновного в совершении преступления, к уголовной ответственности»(3). Соответственно, характер возникающих при этом правоотношений не вполне носит характер власти—подчинения, это коллегиальный процесс взаимодействия властных субъектов стороны обвинения по формулированию окончательного объема обвинения и определения пределов уголовного преследования и судебного разбирательства, при решающем слове прокурора.

Анализируя складывающиеся правоотношения между прокурором и следователем в процессе утверждения обвинительного заключения, можно заключить следующее:

Стр.121

В отношении выполнения надзорной функции полномочия прокурора практически не изменились. Прокурор и раньше мог возвратить уголовное дело следователю для дополнительного следствия со своими указаниями надзорного характера. В отношении реализации функции уголовного преследования такие полномочия в настоящее время сужены до возвращения уголовного дела следователю с указанием на необходимость изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых, пересоставления обвинительного заключения либо выполнения конкретных следственных действий, направленных на изобличение виновных лиц. Разумеется, посредством перечисленных полномочий прокурор по-прежнему способен определять пределы уголовного преследования, но теперь уже не самостоятельно (когда в соответствии со ст. 221 УПК РФ в ред. Федерального закона от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ, а ранее в соответствии со ст.ст. 214, 215 УПК РСФСР обладал полномочиями по составлению нового обвинительного заключения, прекращению уголовного дела либо уголовного преследования в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, изменению объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении), а посредством следователя. Такой подход законодателя противоречит принципу разумности срока уголовного судопроизводства, провозглашенному в ст. 61 УПК РФ. Ведь принять соответствующее, порою очевидное решение следователь может только в рамках сроков дополнительного следствия. При этом неуместно выглядят полномочия следователя, предусмотренные ч. 4 ст. 221 УПК РФ, по встречному обжалованию постановления прокурора о возвращении уголовного дела следователю, в том числе по причине несогласия с решением об уменьшении объема обвинения либо переквалификации действий обвиняемых на менее тяжкое преступление. При нежелании вступать в бессмысленную тяжбу со следователем и считая предъявленное обвинение завышенным, прокурор мог бы утвердить обвинительное заключение и отказаться от предъявленного обвинения в соответствующей его части уже в суде. Однако подобные попытки решить проблему ставят прокурора, по утверждению Б. Т. Безлепкина, в предельно сложное, двусмысленное и унизительное положение(1). В связи этим следует согласиться

Стр.122

с мнением Н. В. Булановой о том, что условием надлежащего исполнения возложенной на прокурора обязанности по поддержанию государственного обвинения является возможность его участия в формировании позиции обвинения по всем вопросам, подлежащим исследованию в судебном заседании, на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, по крайней мере, с момента поступления к нему уголовного дела(1). Существующий порядок нарушает властный характер деятельности прокурора не только как органа надзора, но и как руководителя уголовного преследования и полноценного распорядителя обвинением в суде. Солидарна с такой позицией и В. А. Ла-зарева: «Прокурор не может быть поставлен в зависимость от позиции органа расследования, за деятельностью которого
надзирает, и на нем не лежит обязанность утвердить обвинительное заключение в качестве единственно возможного на этом этапе решения»(2).

Обратим внимание и на тот факт, что прокурор при решении вопроса об утверждении обвинительного заключения вправе в соответствии со ст. 88 УПК РФ указать на порок формы ряда собранных доказательств и исключить их как недопустимые, что логичным образом перетекает в переоценку содержания предъявленного обвинения.

Полагаем, что необходимо возвратить в УПК РФ полномочия прокурора по самостоятельному определению пределов уголовного преследования на этапе утверждения обвинительного заключения.

Стр.123