УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

 В. С. ШАДРИН, А. В. ЧУБЫКИН

Отказ в возбуждении уголовного дела является одним из вполне правомерных решений, принимаемых в результате рассмотрения сообщения о преступлении, при одном непременном условии — если данное решение отвечает требованиям законности. В соответствии с ч. 4 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) законность предполагает не только неукоснительное исполнение руководителем следственного органа, следователем, органом дознания или дознавателем норм уголовно-процессуального и уголовного закона, но и обоснованность решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

Законный отказ в возбуждении уголовного дела является гарантией прав и свобод человека и гражданина, ограждает его от не вызываемого реальной необходимостью процессуального принуждения, неправомерного привлечения к уголовной ответственности в случае возбуждения уголовного дела без надлежащих оснований. Незаконное, необоснованное решение об отказе в возбуждении уголовного дела, наоборот, создает угрозу для осуществления прав и законных интересов личности, прежде всего лица, которому причинен вред совершенным в отношении его преступлением, тогда как первоочередное назначение уголовного судопроизводства — защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Подобное решение лишает потерпевшего от преступления защиты и помощи государства, более того, порождает в обществе устойчивое недоверие к правоохранительным органам.

Следует подчеркнуть, что ошибка, допущенная при принятии решения о возбуждении уголовного дела, может быть исправлена на последующих стадиях уголовного судопроизводства, чего нельзя сказать об ошибке, допущенной при принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела. Поэтому законность и обоснованность постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела требуют особого внимания прокуроров, являющихся в уголовном судопроизводстве полномочными представителями прокуратуры как государственного органа, обеспечивающего законность средствами прокурорского надзора.

Изучение материалов процессуальных проверок, по которым приняты решения об отказе в возбуждении уголовного дела, свидетельствует о том, что зачастую такие решения в дальнейшем отменяются прокурорами.

Наиболее распространенными нарушениями прав граждан в стадии возбуждения уголовного дела являются принятие незаконного решения об отказе в возбуждении уголовного дела при наличии очевидных признаков преступления, фальсификация материалов проверок.

Уполномоченные лица при проведении проверок сообщений о преступлениях нередко не выясняют обстоятельства произошедшего, фальсифицируют объяснения потерпевших и свидетелей, тем самым умышленно искажают истинную картину происшествий с целью завышения показателей работы.

Так, в ходе проведенной прокуратурой Кировского района Санкт-Петербурга

Стр.28

проверки установлено, что 25 июля 2012 г. в 31 отдел полиции УМВД России по Кировскому району Санкт-Петербурга обратился С. с заявлением о хищении его автомобиля.

Оперуполномоченным уголовного розыска 31 отдела полиции УМВД России по Кировскому району Н. 1 августа 2012 г. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с тем что от С. получено дополнительное заявление, в котором он просит проверку по материалу не проводить, так как произошло недоразумение и в полицию он обратился ошибочно.

Опрошенный в прокуратуре Кировского района С. пояснил, что 24 июля 2012 г. около 21 ч 30 мин обнаружил отсутствие у своего дома автомобиля ВАЗ-21099. По данному факту 25 июля 2012 г. им было написано заявление в 31 отдел полиции УМВД района. В этот же день оперативными сотрудниками произведен осмотр места происшествия. В ночь с 25 на 26 июля 2012 г. у магазина «Полушка», расположенного на ул. Автовской, заявителем был обнаружен автомобиль, который имел различные повреждения, в салоне автомашины отсутствовала автомагнитола «Кенвуд» стоимостью 2 тыс. р. Он связался с оперативным сотрудником 31 отдела полиции и сообщил, что обнаружил автомобиль, после чего приехал в отдел полиции, где по совету оперативного сотрудника в объяснении указал, что забыл, куда припарковал автомобиль. Также по совету сотрудника полиции им написано заявление о прекращении проверки. Затем оперативный сотрудник отвез его к месту стоянки автомашины. Причиненный ущерб составил около 50 тыс. р. и для заявителя являлся значительным.

Прокуратурой района 29 ноября 2012 г. постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено, материал направлен в УМВД района для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ст.ст. 158, 166 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).

Кроме того, прокуратурой района установлено, что не позднее 25 июля 2012 г. Э., являясь должностным лицом — оперуполномоченным уголовного розыска УМВД России по Кировскому району Санкт-Петербурга, действуя умышленно, из иной личной заинтересованности, выразившейся в стремлении создать видимость успешной работы при отсутствии таковой, незаконным путем улучшить основные показатели служебной деятельности сотрудника полиции, без наличия достаточных к тому оснований, фактически не производя осмотр вышеуказанного автотранспортного средства, составил подложный протокол осмотра места происшествия, датированный 25 июля 2012 г., являющийся официальным документом, который в силу требований ст.ст. 74, 176 УПК РФ может быть признан доказательством по уголовному делу. В протоколе указаны заведомо ложные сведения о проведении 25 июля 2012 г. осмотра якобы не имевшего повреждений автотранспортного средства у д. 22 по ул. Примакова в Санкт-Петербурге, в осмотре принимали участие С., а также понятые И. (по решению мирового судьи судебного участка № 72 Санкт-Петербурга от 18 июля 2012 г. фактически находившийся в месте содержания под стражей) и К. В продолжение своего преступного умысла Э. приобщил указанный подложный протокол осмотра места происшествия к материалу проверки, по которому оперуполномоченным уголовного розыска 31 отдела полиции УМВД района Н. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

По данному факту в отношении Э. 30 ноября 2012 г. возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 292 УК РФ.

По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, за 2012 год увеличилось (+11%) число отмененных прокурорами постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, распространены случаи неоднократного вынесения данных постановлений при наличии признаков преступления либо по неполно проверенным данным. В охваченных в 2012 году проверкой Генеральной прокуратуры 30 регионах 170 тыс. таких решений отменялись прокурорами два и более раза и почти 2,3 тыс. из них — свыше 10 раз. Например, в Ставропольском крае прокурор вынужден был пять раз отменять незаконные постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела по факту безвестного исчезновения человека,

Стр.29

пока не добился возбуждения уголовного дела об убийстве(1).

Приведенные статистические данные наглядно показывают, что прокуратуре удается предотвратить принятие большого количества незаконных и необоснованных решений об отказе в возбуждении уголовного дела, обеспечивая соблюдение прав и свобод граждан.

Отказ в возбуждении уголовного дела, являясь одним из итоговых процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела, представляет собой окончательное решение, завершающее уголовное судопроизводство. Процессуальной формой принимаемого уполномоченным государством органом дознания, дознавателем, руководителем следственного органа, следователем решения об отказе в возбуждении уголовного дела является постановление, в котором формулируется отрицательный вывод о возможности возбуждения уголовного дела в связи с наличием оснований, предусмотренных УПК РФ.

Несмотря на свою огромную процессуальную значимость, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела нередко имеют неполное, одностороннее изложение сведений, в них зачастую описаны обстоятельства, не несущие существенной информации о событии. Поэтому постановление об отказе в возбуждении уголовного дела должно быть объектом пристального внимания прокурора как с формальной, так и с содержательной стороны.

Так, описательная часть постановления об отказе в возбуждении уголовного дела должна свидетельствовать о том, что в распоряжении вынесшего его лица имелась необходимая и достаточная информация, на основании которой установлены обстоятельства, позволяющие принять данное решение. Эта часть постановления должна содержать фактическое и юридическое обоснование вывода, излагаемого в резолютивной части. Убеждение лица, принимающего решение, в том, что для отказа в возбуждении уголовного дела основания установлены, должно служить мотивом, побуждающим его действовать так, как предписывает закон. В этом заключается нормативное требование обоснованности процессуального решения, мотивированности суждений и выводов об установленных фактах и правовых основаниях отказа от возбуждения уголовного дела.

Мотивированность постановления означает, что вывод о наличии оснований для отказа в возбуждении уголовного дела вытекает из анализа установленных обстоятельств, подтвержденных конкретными данными и аргументами. Требование мотивированности постановления служит гарантией недопущения формального подхода к принятию решения, повышает ответственность вынесшего данное постановление уполномоченного лица. Поэтому обязанность мотивировать решения выступает важной гарантией от произвола(2).

Следует подчеркнуть, что решение об отказе в возбуждении уголовного дела часто не может быть принято без проведения предварительной проверки информации, содержащейся в первичных материалах. Если решение о возбуждение уголовного дела может быть принято на основании оценки первичной информации как вероятной и не требовать в некоторых случаях дополнительной проверки, то отказ в возбуждении уголовного дела должен быть основан на достоверном знании, которое иногда невозможно получить исключительно путем анализа информации, содержащейся в сообщении о преступлении. Речь в данном случае не идет об очевидных основаниях отказа в возбуждении уголовного дела, например смерть «заподозренного». Если в сообщении, заявлении о преступлении не усматриваются ни основания для возбуждения уголовного дела, ни основания для отказа в этом, необходимо проведение проверки данной информации. Поэтому постановление

Стр.30

Положения ст. 148 УПК РФ, регламентирующей отказ в возбуждении уголовного дела и прокурорский надзор за его законностью, неоднократно подвергались изменениям, которые неоднозначно оцениваются юридическим сообществом. Безусловно, позитивным для обеспечения законности является внесение Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ изменений и дополнений в ч. 6 указанной статьи УПК РФ, которыми прокурору возвращены полномочия по отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного органами предварительного следствия. Как отметил С. П. Зайцев, расширение полномочий прокуратуры способно кардинально повлиять на обеспечение законности отказа в возбуждении уголовного дела. Увеличение числа выявленных в 2011 году преступлений, укрытых в предшествующем периоде, и возбужденных по ним уголовных дел можно объяснить как раз принятием в 2010 году законодательных поправок, предоставляющих прокурорам право самостоятельно принимать решения об отмене постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. До принятия указанных поправок в УПК РФ требования прокурора зачастую просто игнорировались следственными органами. В 2010 году руководители Следственного комитета России отклонили 80% требований прокурора об устранении нарушений федерального законодательства. Нередко, для того чтобы добиться восстановления нарушенных прав граждан, прокуроры вынуждены были ставить вопрос о внесении актов реагирования перед вышестоящими руководителями, что затягивало процедуру устранения нарушений(1).

Еще одной новеллой уголовно-процессуального закона, введенной Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ, явилось наделение прокурора полномочием «истребовать и проверять законность и обоснованность» решений следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 51 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Однако она способна более вызывать недоумение (по форме изложения), чем оказывать реальное содействие в обеспечении прокурором законности.

Так, представляется очевидным, что «истребовать законность» невозможно. Можно предъявлять требование соблюдения законности и проверять его исполнение путем истребования и проверки необходимых для этого документов. Юридические определения должны быть безукоризненными с точки зрения их содержания, строгости, четкости, ясности стиля и языка(2). Анализ содержания данной новеллы побуждает согласиться с мнением, что, в отличие от действующих российских законов, «советские тексты законов можно сейчас ругать по существу, но по форме они написаны прекрасно — четко, ясно и понятно.»(3)

Кроме этого, неясно, зачем прокурору дополнительно истребовать решение об отказе в возбуждении уголовного дела, если в силу ч. 4 ст. 148 УПК РФ он и так получает копию соответствующего постановления в течение 24 часов с момента его вынесения. Гораздо правильнее предоставить прокурору право истребовать материалы проверки сообщения о преступлении вместе с копией решения об отказе в возбуждении уголовного дела для проверки его законности и обоснованности. Еще лучше, если бы прокурор имел возможность одновременно получать и копию решения, и материалы, послужившие основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. В связи с этим заслуживает внимания предложение А. В. Петрова изменить ч. 4 ст. 148 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «4. Копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в течение 24 часов с момента его вынесения направляется заявителю,

Стр.31

а также прокурору вместе с материалами проверки сообщения о преступлении»(1).

Несмотря на то что в настоящее время прокурору возвращены полномочия по отмене незаконных или необоснованных постановлений следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, в редакции ч. 6 ст. 148 УПК РФ законодатель сохранил различие в механизме отмены прокурором этого постановления в зависимости от того, кем оно вынесено. Как справедливо отмечает А. В. Петров, неясно, чем руководствовался законодатель, устанавливая для прокурора различные сроки отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, учитывая, что дознаватель, орган дознания, следователь и руководитель следственного органа являются субъектами предварительного расследования. По большому счету, их разделяют лишь категория расследуемых дел, сроки предварительного расследования и ведомственная принадлежность. При этом логичным следствием анализа ч. 6 ст. 148 УПК РФ является возникновение у юристов следующих вопросов: при отмене постановления органа дознания, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела требование излагать конкретные обстоятельства, подлежащие дополнительной проверке, для прокурора необязательно? и постановление об отмене вместе с материалами проверки незамедлительно направлять начальнику органа дознания также необязательно?(2)

Кроме того, как справедливо отмечается, возвращение полномочий по отмене необоснованных постановлений следователя и руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела в какой-то степени избавило прокурора от необходимости «просить» не нарушать уголовный закон. Но в то же время доводы прокурора о конкретных обстоятельствах, подлежащих дополнительной проверке, изложенные в постановлении прокурора, не являются обязательными для следователя. Поэтому без восстановления прав прокурора на дачу письменных указаний следователю, обязательных для исполнения по материалу доследственной проверки, говорить о возможности прокурора обеспечить оперативную защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, не приходится(3).

Далее, говоря о проблемности осуществления прокурорского надзора в современных условиях, нельзя обойти вниманием то обстоятельство, что законодатель, излишне увлекаясь дифференциацией правового регулирования взаимоотношений прокурора, с одной стороны, с органами дознания, с другой — с органами предварительного следствия, без видимой необходимости по-разному формулирует полномочия прокурора в стадии возбуждения уголовного дела. Так, в ч. 6 ст. 148 УПК РФ, регулирующей механизм реагирования прокурора в случае признания постановлений органов дознания и органов предварительного следствия об отказе в возбуждении уголовного дела незаконными и необоснованными, содержится полномочие прокурора на дачу указаний начальнику органа дознания и установление сроков их исполнения. По отношению же к руководителю следственного органа, следователю дача прокурором таких указаний также содержится в данной норме, но сформулирована законодателем иначе — «изложение прокурором конкретных обстоятельств, подлежащих дополнительной проверке». Принципиального различия в смысловом значении этих формулировок нет, поскольку каждая из них предполагает полномочие прокурора давать указания по содержанию дополнительной проверки в случае отмены прокурором постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. В то же время использование законодателем различных формулировок для регулирования одинаковых, по сути, правовых отношений затрудняет однозначное восприятие и толкование правовых норм правоприменителем. Желательно подобного рода

Стр.32

Вместе с тем следует иметь в виду, что указания прокурора не должны содержать законченный «алгоритм» проверки, так как, во-первых, любая «схема» не может охватить многообразия конкретных ситуаций, во-вторых, это неизбежно порождает иждивенческие настроения лица, проводящего проверку, сковывает его инициативу и самостоятельность, а  в-третьих, лишает впоследствии прокурора возможности объективно и беспристрастно оценить законность и обоснованность принятого решения(1).

Для повышения эффективности прокурорского надзора представляется необходимым наделение прокурора правом на самостоятельное возбуждение уголовного дела после отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного органами дознания и предварительного следствия, и дачу письменных указаний, обязательных для исполнения. Таким образом, если прокурор при ознакомлении с копией постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и при изучении материалов предварительной проверки усматривает в деянии признаки преступления, он должен возбудить уголовное дело и направить его по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ. В случае проведения неполной проверки сообщения о преступлении и неустановления органами предварительного расследования существенных обстоятельств совершенного деяния прокурор отменяет незаконное или необоснованное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и направляет материалы для производства дополнительной проверки с письменными указаниями, которые должны быть обязательными для исполнения.

Защита прав пострадавших от преступлений, восстановление нарушенной безопасности общества, попранных интересов государства — эти крайне ответственные задачи, возложенные на прокурора законом, не позволяют ему играть пассивную роль и в определенных ситуациях побуждают его внятно и четко обозначать свою правовую позицию, ориентируя соответствующим образом другие правоприменительные органы на конкретные действия. В частности, ежегодно благодаря усилиям прокуроров удается выявить тысячи укрытых преступлений, за которыми — судьбы конкретных граждан, пострадавших от противоправных посягательств. Если бы не наступательная позиция прокуроров, требовавших в рамках надзорных полномочий привлечения к уголовной ответственности правонарушителей, необоснованно освобожденных от таковой органами следствия и дознания, думается, что вера граждан в правосудие и справедливость сегодня была бы значительно меньше(2).

Несмотря на то что прокурорам были возвращены некоторые из утраченных в 2007 году полномочий, по мнению юристов, это пока мало что меняет в ослабленном сегодня надзорном механизме, практически лишенном возможности пресекать развивающийся процессуальный произвол и своеволие следствия. В сфере уголовного судопроизводства, где на основании закона допускается применение наиболее существенных ограничений прав и свобод граждан, прокурорский надзор должен быть реальным, а не декларативным инструментом утверждения законности(3). Поэтому наделение прокурора рассмотренными выше дополнительными полномочиями для надлежащего обеспечения законности отказа в возбуждении уголовного дела вызывается объективной необходимостью, реально существующими потребностями личности и общества.

Стр.33