ТЕОРИЯ ПРАВА

  И. Л. ЧЕСТНОВ

Правоохранительная функция современного государства является одной из важнейших, так как она, прежде всего, обеспечивает выживание, или сохранение, общества как целостности. В этой связи можно согласиться с Г. Еллинеком, по мнению которого целью государства является защита объективного права, т. е. обеспечение правопорядка(1). Сегодня содержанием правоохранительной функции государства считается противодействие преступности и иным правонарушениям, или социальный контроль над преступностью и иными противоправными деяниями. Если не вдаваться в дискуссию по вопросу приемлемости того или иного термина(2), то наиболее обоснованной по данному вопросу представляется позиция Я. И. Гилинского, который под социальным контролем понимает совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (включая преступность) формы девиантного поведения с целью их элиминирования (устранения) или сокращения, минимизации(3). Основными средствами социального контроля являются нормы, а методами — поощрение и наказание. В целом социальный контроль, по утверждению ведущего криминолога, сводится к тому, что общество через свои институты задает ценности и нормы; обеспечивает их трансляцию (передачу) и социализацию (усвоение, интериоризацию индивидами); поощряет за соблюдение норм (конформизм) или допустимое, с точки зрения общества, реформирование; упрекает (наказывает) за нарушение норм; принимает меры по предупреждению (профилактике, превенции) нежелательных форм поведения(4). В связи с этим контроль над преступностью, будучи разновидностью социального контроля, включает в себя:
установление того, что именно в данном обществе расценивается как преступление (криминализация деяний);
установление системы санкций (наказаний) и конкретных санкций за конкретные преступления;
формирование институтов формального социального контроля над преступностью (полиция, прокуратура, суд, органы исполнения наказания, включая пенитенциарную систему, и т. п.);
определение порядка деятельности учреждений и должностных лиц, представляющих институты контроля над преступностью;
деятельность этих учреждений и должностных лиц по выявлению и регистрации совершенных преступлений, выявлению и разоблачению лиц, их совершивших, назначению наказаний в отношении таких лиц (преступников), обеспечению исполнения назначенных наказании;
деятельность институтов, организаций, частных лиц по осуществлению неформального контроля над преступностью (от семьи и школы до общины, клана, землячества, «соседского контроля» — neighbourhood watch);
деятельность многочисленных институтов, учреждений, должностных лиц, общественных организаций по профилактике (предупреждению) преступлений(5).

Стр.109

Как утверждает Ю. Е. Аврутин, термин «правоохранительные органы» в российской юридической литературе получил распространение сравнительно недавно. Специальные научные исследования по проблемам понятия, классификации правоохранительных органов, их взаимодействия с другими органами государства появились только в начале 1980-х годов, хотя о правоохранительной деятельности стали писать несколько раньше — в конце 1950-х—начале 1960-х годов. При этом часто термин «правоохранительные органы» употребляется наряду с другими, связанными с ним словосочетаниями: «правоохранительная деятельность», «деятельность правоохранительных органов», «система правоохранительных органов», «правоохранительная система» и др(1).  Так, по мнению А. Г. Братко, критериями отнесения какого-либо органа государства к правоохранительным выступают осуществление правоохранительной деятельности и возможность применения государственного принуждения(2). Используя этот же критерий, т. е. возможность применения государственного принуждения, В. И. Гойман и В. В. Лазарев предложили такую структуру правоохранительных органов: судебные органы, органы прокурорского надзора и контроля, внутренних дел, Комитет государственной  безопасности. Т. М. Шамба выделил в качестве одного из критериев возможность принудительного воздействия на правонарушителя, а в перечень правоохранительных органов он включил нотариат, органы юстиции, народного контроля, товарищеские суды, не обладавшие соответствующими полномочиями(3). Примерно такой же «набор» правоохранительных органов, за исключением товарищеских судов, содержится и в многочисленных учебниках по курсу «Правоохранительные органы», опубликованных в середине 1990-х годов. В. Л. Зеленько, соотнося правоохранительные органы с правоохранительной деятельностью, отмечает, что «…правоохранительная деятельность не тождественна правовому принуждению. Поэтому существуют такие правоохранительные органы, которые вообще не применяют государственного принуждения (конституционный суд, нотариат). Не применяют государственного принуждения общественные организации с правоохранительной функцией (адвокатура)»(4). Наоборот, именно с возможностью принуждения связывает понятие правоохранительных органов Ю. П. Соловей, поскольку «…своим объединением под таким наименованием они обязаны имеющейся у них возможности действовать методом принуждения.

Стр.110

Это органы принудительного поддержания правопорядка»(1). В последнее десятилетие, по мнению Ю. Е. Аврутина, в трактовке правоохранительных органов каких-либо заметных изменений не произошло, и практически во всех современных учебных изданиях по курсу «Правоохранительные органы» к их числу относят суд, прокуратуру, органы внутренних дел, обеспечения безопасности, налоговой службы, таможенные органы, органы предварительного расследования, юстиции, адвокатуру, нотариат, частные детективные и охранные структуры, а в отдельных случаях, кроме того, независимые средства массовой информации. Существующая доктринальная трактовка правовой природы правоохранительных органов не предлагает сколько-нибудь обоснованной и строгой системы критериев отнесения государственных и негосударственных структур к числу правоохранительных, что приводит к появлению исключительно широкого и аморфного спектра этих органов. Четкой позиции по этому  вопросу не имеет и законодатель(2).

По мнению О. И. Бекетова и В. Н. Опарина, главным критерием отнесения тех или иных государственных органов к числу правоохранительных является принуждение. «Деятельность правоохранительных органов, — пишут они, — очевидно, немыслима без принуждения либо реальной возможности такого принуждении для достижения определенных целей (с точки зрения права — исполнения обязанностей), главной из которых, по нашему мнению, является пресечение правонарушений. Принуждение, безусловно, присутствует в природе полномочий правоохранительных органов, но характеризует оно прежде всего их права. Правами же данные органы наделяются в целях выполнения обязанностей, которые первичны.

Государственное принуждение применяют многие государственные органы, оно разнообразно по формам и методам осуществления, однако непосредственное (т. е. прямое, не опосредованное каким-либо управленческим или процессуальным решением) принуждение доступно только правоохранительным органам»(3).

Должностные лица органов, относящихся к числу правоохранительных (полицейских), по их утверждению, должны обладать как минимум следующими правами, позволяющими им исполнять возложенные на них государством обязанности по пресечению правонарушений: а) доставлять, задерживать граждан. Производить досмотр (осмотр), изъятие; б) осуществлять производство по делам об административных правонарушениях, дознание; в) применять полицейскую силу (или, что одно и то же, меры непосредственного принуждения — физическую силу, специальные средства, огнестрельное оружие, боевую и специальную (полицейскую) технику)(4). Тем самым постулируется, что правоохранительные органы — это такие органы, которые относятся к федеральным органам исполнительной власти и которые наделены полицейскими полномочиями(5). В связи с этим, по мнению О. И. Бекетова и В. Н. Опарина, к числу правоохранительных органов относятся: Министерство внутренних дел Российской Федерации — милиция, внутренние войска; Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков; Федеральная таможенная служба; Федеральная служба безопасности Российской Федерации, в том числе пограничные органы; Федеральная служба охраны Российской Федерации; Федеральная служба судебных приставов; Федеральная служба исполнения наказаний; природоохранные органы — Министерство природных ресурсов Российской Федерации; Федеральная служба по надзору в сфере природопользования; Департамент по охране и рациональному использованию охотничьих ресурсов Министерства сельского хозяйства Российской Федерации; Федеральное агентство по рыболовству; Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору; Государственная фельдъегерская служба Российской Федерации(6).

Стр.111

В-третьих, следует выделить также уголовное и административное преследование на постпреступной (постделиктной) стадии, которое будет состоять из следующих элементов: а) уголовное и административное преследование предполагаемого преступника (правонарушителя) — на всех стадиях уголовного процесса и процесса по делу об административном правонарушении; б) наказание виновного, которое, в свою очередь, складывается из ряда стратегических направлений; в) постпенитенциарная деятельность правоохранительных органов, которая отчасти совпадает с индивидуальной профилактикой, но включает и другие формы деятельности (например, административный надзор)(1).

Если несколько конкретизировать эту справедливую позицию академика В. Н. Кудрявцева, то к правоохранительным функциями следует отнести выявление правонарушений (включая общий и специальный надзор), их пресечение, раскрытие, расследование, вынесение решения о наказании правонарушителя, исполнение такого решения и предупреждение (профилактика) правонарушений. Исходя из специфики правоохранительных функций и соглашаясь с мнением о том, что признаком правоохранительной деятельности является принуждение (или возможность принуждения), считаем, что к перечню правоохранительных органов, предложенному О. И. Бекетовым и В. Н. Опариным, следовало бы добавить прокуратуру, суд и адвокатуру. Однако при отнесении того или иного государственного органа к правоохранительному необходимо учитывать также принцип разделения властей как основание построения системы органов государственной власти. В таком случае суд и адвокатура не могут быть безоговорочно причислены к правоохранительным органам.

Как уже говорилось, проблема выделения критериев правоохранительных функций и органов до сих пор остается дискуссионной. В этой связи отчасти можно согласиться с Ю. Е. Аврутиным, утверждающим, что «предпринятые в последнее время попытки найти универсальное основание для выделения среди субъектов осуществления правоохранительной деятельности специальных правоохранительных органов, включение в их состав одних государственных структур и исключение других полезны в методическом и дидактическом отношении, хотя пока и малопродуктивны с научной точки зрения. …Сегодня нет достаточных теоретических и законодательных оснований для корректной в научном отношении классификации правоохранительных органов. Само понятие “правоохранительные органы” — это пока лишь собирательный операциональный служебный термин, которым обозначается определенная группа государственных субъектов реализации правоохранительной деятельности, располагающая близким арсеналом правовых организационных средств ее реализации»(2).

Стр.112