ОБЪЕКТИВИЗАЦИЯ ДОКАЗЫВАНИЯ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ СЛЕДСТВЕННЫХ ОСМОТРОВ И ОБЫСКОВ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УБИЙСТВ
Одним из важнейших следственных действий, направленных на объективную фиксацию обстановки места расследуемых событий, обнаружение, фиксацию и изъятие материальных следов преступления, является следственный осмотр, в частности такая его разновидность, как осмотр места происшествия.
Эффективность следственного осмотра во многом зависит от правильного понимания сущности и возможностей этого следственного действия. Наши исследования(1) показали, что ошибки, допускаемые следователями в ходе осмотра различных объектов, существенно сказываются на устойчивости доказательственной базы. Большинство этих ошибок обусловливается неправильным пониманием сущности следственного осмотра. Примерно в 25% случаев следователи производят в процессе осмотра действия, выходящие за его пределы, что ставит под сомнение достоверность результатов всего следственного действия, а иногда и законность его производства.
При изучении протоколов осмотра места происшествия нами были выявлены некоторые типичные ошибки следователей, обусловленные таким выходом.
Ряд претензий и ходатайств со стороны защиты по поводу результатов осмотра связан с тем, что протоколы осмотра места происшествия содержат, кроме объективно зафиксированных обстоятельств, различные выводы и субъективное мнение самого следователя.
Так, при осмотре трупа на месте происшествия и фиксации полученной информации в протоколе следственного действия рекомендуется указывать: месторасположение трупа, общефизические признаки пострадавшего, признаки и состояние всех элементов внешности (сверху вниз), позу трупа, признаки одежды и обуви, трупные явления, следы и повреждения, обнаруженные на теле и одежде пострадавшего(2).
Согласно ст. 178 УПК РФ осмотр трупа должен производиться с участием судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия – врача. Очевидно, что участие медика вызывается необходимостью выявления и описания тех обстоятельств, которые требуют использования специальных знаний в области судебной медицины. К таким обстоятельствам относятся трупные явления, повреждения на трупе и следы биологического происхождения. Большинство следователей возлагают на эксперта не только описание указанных обстоятельств, но и описание месторасположения трупа, его позы, одежды, находящихся при нем предметов. Поскольку сведения о данных обстоятельствах никак не входят в круг специальных медицинских знаний, это часто влечет серьезные ошибки. Так, в протоколах используются неправильные и неединообразные названия предметов одежды, которые в последующих документах (протоколах осмотров, заключениях эксперта и т. п.) называются по-другому. Некоторые судебные медики и следователи пытаются «на глаз» определить состав одежды, надетой на трупе, и заносят эти сведения в протокол осмотра. Естественно, что такие сведения в большинстве случаев оказываются ложными, а это, в свою очередь, дает основания сомневаться в достоверности иных данных, изложенных в том же документе.
В настоящее время в процессе осмотра места происшествия нередко возникает необходимость в описании
предметов, иных объектов, название и назначение которых не является очевидным. Большинство следователей избегают употребления в протоколах таких терминов, как «кровь», «золото» и т. п., зная, что до исследования нельзя сделать вывод о том, что обнаруженные объекты таковыми являются. Однако в отношении других объектов постоянно допускают аналогичные ошибки (17% изученных нами протоколов).
На наш взгляд, единственно правильным решением в тех случаях, когда следователь сталкивается с проблемой описания незнакомых объектов, будет отказ от использования обозначающих их терминов. Вместо этого можно использовать более широкие понятия, применение которых не вызывает сомнений, с подробным указанием тех признаков, которые устанавливаются путем непосредственного восприятия, исключают любую субъективность суждений. Если следователь совсем не представляет, что именно обнаружил в процессе осмотра, допустимо использовать наиболее широкое понятие «объект». Например, «…обнаружен объект в форме параллелепипеда размером 76 х 52 х 12 мм, из полимерного материала, черного цвета …».
Тем более в процессе осмотра места происшествия недопустимо фиксировать суждения по поводувремени и способа совершения преступления, действий преступника на месте происшествия, последствий преступления, наличия причинной связи между действиями преступника и наступившими последствиями, а также иных обстоятельств. Конечно, это не означает, что следователь вообще не может делать подобные выводы на основании информации, полученной в процессе осмотра. Однако такие суждения не должны быть преждевременными и влиять на объективность следственного действия, и кроме того, недопустимо их занесение в протокол.
Необходимо помнить, что при фиксации результатов осмотра места происшествия недопустимо делать какие-либо выводы и высказывать суждения об обстоятельствах происшествия. Встречаются случаи, когда следователь (иногда по совету специалиста) делает вывод о непригодности обнаруженных следов для идентификационного исследования (8% исследованных нами протоколов осмотра места происшествия) и на этом основании отказывается от их изъятия. Такой подход абсолютно недопустим. Во-первых, формулирование в процессе осмотра места происшествия выводов противоречит сущности и задачам данного следственного действия. Во-вторых, невозможность провести идентификационное исследование традиционным способом (например, по папиллярным узорам) не исключает использования следов для производства пороскопических (эджеоскопических) или биологических исследований. Кроме того, след может быть исследован на предмет механизма его образования, в том числе и в процессе ситуалогических экспертиз. Необходимость таких исследований не всегда очевидна уже во время осмотра места происшествия, поэтому отказ от изъятия следов представляется неоправданным. Как показал опрос следователей, в большинстве случаев (87%) специалисты-криминалисты применяют на месте происшествия, в том числе и по делам об убийствах, наиболее традиционный метод выявления следов рук — обработку поверхностей дактилоскопическими порошками. Такой метод фактически исключает дальнейшее проведение пороскопических или медико-биологических исследований, поэтому ряд объективных доказательств оказываются утраченными. Это происходит в связи с тем, что многие следователи не владеют достаточной информацией о современных возможностях судебных экспертиз, а некоторые специалисты, не желая выполнять дополнительную работу, умышленно вводят следователя в заблуждение относительно того, что пороскопические исследования являются исключительно сложными и дорогостоящими и не проводятся в государственных судебно-экспертных учреждениях.
В связи с этим необходимо рекомендовать следователям более жестко осуществлять руководство осмотром
Стр.83
места происшествия, требуя от специалиста-крими-налиста применения наименее повреждающих методов выявления и фиксации следов преступления. В частности, для выявления потожировых следов рук таковым является окуривание следов парами йода. Если следователь обоснованно полагает, что на определенных объектах могут находиться невидимые следы рук, то такие объекты следует изымать без обработки на месте происшествия. Это даст возможность в последующем выявить следы в лабораторных условиях и организовать производство судебных экспертиз в полном объеме.
При изучении протоколов осмотра места происшествия нами были выявлены случаи внесения в протокол суждений, носящих характер выводов, касающихся установления типа папиллярных узоров (5%). Например: «в выявленном следе пальца просматриваются папиллярные линии, образующие завитковый узор». Дело в том, что тип и вид папиллярного узора может быть установлен лишь в процессе экспертного исследования. Существуют так называемые ложные узоры, когда внешний вид внутреннего потока папиллярных линий не соответствует строению остальных потоков, в первую очередь количеству дельт. Встречаются ложно-петлевые, ложно-завитковые, ложно-дуговые узоры. Неправильный же вывод, сделанный в процессе осмотра места происшествия, может вызвать недоверие к доказательству, опорочить его.
Еще один недостаток, выявленный в процессе изучения протоколов осмотра места происшествия по делам об убийствах, связан с фиксацией месторасположения трупа и иных предметов. При фиксации месторасположения трупа измеряется расстояние от теменной части головы, от одной из пяток и, возможно, от других частей тела до постоянных, неподвижных ориентиров, находящихся на месте происшествия(1). Исследования показали, что в подавляющем большинстве случаев (практически 100%) следователи и криминалисты используют измерительные приборы, точность которых не подтверждается необходимыми документами. Погрешность таких приборов (линеек, рулеток и т. п.) достаточно высока, что совершенно недопустимо при расследовании таких тяжких преступлений, как убийства. Точная фиксация места расположения трупа и иных объектов в процессе осмотра места происшествия позволяет в последующем реконструировать обстановку происшествия, получить объективное подтверждение показаний участников процесса и предположений следователя в ходе таких следственных действий, как проверка показаний на месте, следственный эксперимент, ситуалогическая экспертиза.
Важно не только использовать сертифицированные измерительные приборы, но и правильно определять ориентиры, от которых производятся измерения. Необходимо, чтобы такие ориентиры не только были неподвижны, но и представляли собой точку (не линию, не окружность или иную фигуру), кроме того, данные объекты должны быть индивидуально определены путем указания их признаков. В частности, не следует использовать в качестве ориентиров деревья, если они не являются одиноко стоящими или не имеют индивидуализирующих признаков, временные конструкции, которые могут быть демонтированы, и т. п. Если требуемые ориентиры отсутствуют на месте происшествия, рекомендуется использовать искусственные ориентиры, так называемые «маячки», которые позволят максимально точно зафиксировать месторасположение следов и объектов, имеющих значение для дела. В качестве «маячков» следует использовать предметы (столбики, бутылки с записками и т. п.), которые не могут быть легко уничтожены случайными лицами.
Важнейшим средством обеспечения достоверности и допустимости доказательств является неукоснительное соблюдение требований уголовно-процес-суального закона. В частности, при осмотре места происшествия большое значение имеет не только правильное составление протокола следственного действия, но и процессуально грамотное изъятие, приобщение к материалам дела обнаруженных и изъятых объектов.
Так, неправильная упаковка объекта, не предотвращающая доступа к нему без нарушения целостности упаковки, довольно часто является поводом для сомнения в подлинности вещественного доказательства. Также недопустимы действия следователя, связанные с нарушением целостности упаковки вещественного доказательства, без их тщательной фиксации. Потребность осуществить какие-либо манипуляции с вещественными доказательствами может быть вызвана необходимостью просушить одежду с трупа и т. п. Если в процессе судебного разбирательства будет установлено, что следователем выполнялись такие действия без отражения их в материалах дела, это послужит основанием для признания доказательства недопустимым.
Одним из наиболее грубых нарушений, выявленных нами в процессе изучения следственной практики, приводящих к дезавуированию доказательств, является подмена осмотром места происшествия иных следственных действий. Чаще всего осмотром места происшествия подменяются такие следственные действия, как обыск, выемка, осмотр участков местности и помещений, не являющихся местом происшествия. Как показал анализ уголовных дел, следователи допускают такие нарушения примерно в 6% случаев. Интервьюирование сотрудников Следственного комитета Российской Федерации также показало, что нередко следователи идут на такие нарушения вполне сознательно в тех случаях, когда рассматриваемые следственные действия проводятся до возбуждения уголовного дела. Причем большинство опрошенных нами следователей (65%) не считают подобные нарушения грубыми. На наш взгляд, такое положение нельзя признать нормальным. В связи с этим следует особо остановиться на вопросе отграничения осмотра места происшествия от иных следственных действий, сходных с ним по некоторым признакам.
Одним из таких действий является осмотр участков местности или помещений, не являющихся местом происшествия, в том числе осмотр жилища. Место происшествия — это то место, где произошло расследуемое событие или обнаружены явные следы этого события. При расследовании убийств часто возникает необходимость осмотреть не только место обнаружения трупа, но и иные места, где могут находиться следы преступления, в том числе место жительства пострадавшего. Если уголовное дело об убийстве возбуждено в связи обнаружением трупа с признаками насильственной смерти или частей трупа, то решение о возбуждении уголовного дела, как правило, принимается немедленно. Последующие же следственные действия — обыски, осмотры, выемки производятся в порядке, предусмотренном законом. Иная ситуация складывается, если вначале основания для возбуждения уголовного дела отсутствуют, например обнаруженный труп не имеет признаков насильственной смерти либо труп вообще не обнаружен, а имеются данные о безвестном исчезновении человека. В этом случае, кроме осмотра места происшествия, возникает необходимость в осмотре иных объектов либо в производстве обысков (выемок). Именно в таких ситуациях следователи чаще всего и подменяют данные следственные действия осмотром места происшествия.
В ряде случаев такая подмена происходит по причине непонимания следователем тех критериев, по которым рассматриваемые следственные действия отличаются друг от друга.
Надо отметить, что определения понятия обыска, предлагаемые разными авторами, мало отличаются друг от друга. В подавляющем большинстве в определениях отмечается, что сущность обыска состоит в принудительном обследовании участков местности, помещений, транспортных средств, граждан или иных объектов. Кроме того, указывается на поисковый характер данного следственного действия, что целью его является обнаружение и изъятие (отыскание) различных объектов, имеющих отношение к расследуемому преступлению. Таким образом,
Стр.85
основными признаками обыска являются его принудительный характер и цель поиска различных объектов. Именно принудительный характер обусловливает особый порядок производства обыска, предусмотренный ст. 182 УПК РФ.
Некоторые авторы обоснованно отмечают сходство обыска с осмотром места происшествия. Так, О. Н. Коршунова указывает, что «обыск и осмотр объединяет то, что следователь в обоих случаях производит обследование объектов в целях поиска различных материальных источников криминалистически значимой информации»(1). Среди отличий данных следственных действий автор называет принудительный характер обыска и то, что это следственное действие не преследует в качестве основной цели выяснение обстоятельств преступления. По мнению автора, эта цель может присутствовать лишь как дополнительная к одной из перечисленных в законе(2).
В то же время, представляется, что данные отличия весьма относительны, поскольку осмотр так же не исключает принудительного характера его производства. Законодатель прямо предусмотрел в ч. 5 ст. 177 УПК РФ, что осмотр жилища, производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Следовательно, при отсутствии согласия проживающих, но при наличии судебного решения осмотр может проводиться принудительно. На наш взгляд, следует уточнить, что и цели рассматриваемых следственных действий, как правило, совпадают. Следует признать не совсем верным утверждение, что обыск не преследует цели выяснения обстоятельств преступления. Как раз факт нахождения у определенного лица искомых объектов и является важнейшим обстоятельством, имеющим значение для дела. Следственный осмотр согласно ч. 1 ст. 176 УПК РФ так же в качестве одной из целей имеет выяснение обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
Таким образом, указанных признаков, отличающих обыск от следственного осмотра, явно недостаточно. По нашему мнению, при разграничении данных следственных действий прежде всего необходимо обратить внимание на основание производства обыска. В качестве такового закон называет (ч. 1 ст. 182 УПК РФ) наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. То есть если при осмотре места происшествия следователь имеет информацию о том, что в данном месте произошло расследуемое событие или там уже обнаружены явные следы такого события, то при принятии решения об обыске следователь лишь полагает, что в соответствующем месте могут находиться искомые объекты. На наш взгляд, это обстоятельство заставило законодателя предусмотреть более сложную процедуру принятия решения о производстве обыска — вынесение мотивированного постановления, и именно потому, что необходимость обследования участка местности или помещения при обыске не столь очевидна, как при осмотре места происшествия.
Кроме того, при принятии решения об обыске следователь должен обладать информацией об искомых объектах. Причем с тактической точки зрения такая информация должна быть достаточно точной. В случае, если следователь не имеет достоверных конкретных данных об искомых объектах, обыск может оказаться безрезультатным, а его проведение привести к крайне отрицательным последствиям. Так, по уголовному делу об убийстве А. следователь установил, что обвиняемые (отец и сын), проживающие в частном домовладении, после лишения жизни пострадавшего похитили его одежду и головной убор. По мнению следователя, эти предметы могли быть спрятаны обвиняемыми на территории своего домовладения. С целью отыскания
указанных предметов решено было провести обыск в доме и на приусадебном участке, принадлежащих обвиняемым. По описанию свидетелей, с пострадавшего были сняты куртка и брюки темного цвета, а также меховая шапка. Более точные данные следователь не получил. В ходе обыска были обнаружены и изъяты три куртки, шесть брюк и две шапки, подходящие под описание, данное свидетелями. Как было установлено в ходе дальнейшего следствия, ни один из этих предметов не принадлежал убитому. Через некоторое время выяснилось, что искомые предметы были закопаны обвиняемыми в дальнем углу приусадебного участка и уже после производства обыска уничтожены заинтересованными лицами, а именно родственниками обвиняемых, проживающими в том же доме. Таким образом, были утрачены предметы, имеющие важнейшее доказательственное значение(1).
При принятии решения об осмотре места происшествия следователь обладает информацией лишь о явных следах. При расследовании убийств это, как правило, наличие трупа. Остальные следы, предметы, их значение для дела устанавливаются лишь в ходе самого следственного действия или даже после него, при экспертном исследовании найденных объектов или в ходе других следственных действий. Однако и степень точности сведений об искомых объектах не является абсолютным критерием разграничения осмотра места происшествия и обыска. В том случае, когда следователь имеет достоверную, полную информацию об искомых объектах, но при этом место, в котором они, вероятно, спрятаны не находится ни в чьем ведении, является общедоступным, принимается решение о производстве осмотра участка местности или помещения. При этом не выносится никакого постановления.
Таким образом, решая, какое именно следственное действие необходимо произвести, следователь должен принимать во внимание ряд критериев разграничения обыска и осмотра места происшествия:
1) принудительность процедуры обследования — обыск проводится только в помещениях и на участках местности, находящихся в чьем-либо ведении;
2) очевидность места поиска объектов, имеющих значение для уголовного дела, — при осмотре места происшествия уже обнаружены явные следы расследуемого события, при обыске следователь лишь полагает, что искомые объекты могут находиться в определенном месте;
3) точность сведений об искомых объекта — при осмотре места происшествия следователь еще не знает, какие следы и предметы он обнаружит, при обыске информация об объектах должна быть относительно точной.
Существенно отличается и фиксация результатов осмотра места происшествия и обыска. При осмотре подробнейшим образом фиксируется вся обстановка места происшествия, независимо от того, найдены ли там какие-либо следы. Согласно ч. 2 ст. 180 УПК РФ в протоколе осмотра описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре. Закон не требует, чтобы при составлении протокола обыска были описаны все действия следователя. В соответствии с ч. 13 ст. 182 УПК РФ в протоколе должно быть указано, в каком месте и при каких обстоятельствах были обнаружены предметы, документы или ценности. Изучение протоколов обысков, проведенных при расследовании убийств, показало, что следователи в большинстве случаев ограничиваются перечислением обнаруженных и изъятых объектов и названием мест их обнаружения. В 23% случаев называется лишь часть помещения, где обнаружили искомый объект, например, «в коридоре…», «в ванной…» и т. п. В остальных случаях назывались предметы обихода, в которых (или за которыми, под которыми) обнаруживались изъятые предметы или документы. Если в ходе обыска ничего не изымалось, то следователи ограничиваются фразой «в ходе обыска ничего не обнаружено и не изъято».
Нам кажется, что следователи несколько упрощают подход к составлению протокола обыска. Несмотря на то что ст. 182 УПК РФ достаточно кратко регламентирует содержание протокола обыска, ст. 166 УПК РФ требует, чтобы в протоколе описывались процессуальные действия в том порядке, в котором они производились, выявленные при их производстве существенные для данного уголовного дела обстоятельства. В протоколе должны быть указаны также технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты (чч. 4, 5 ст. 166 УПК РФ).
Большинство следователей (76%) считают, что в протоколе обыска не имеет смысла описывать действия следователя и обследованные объекты, однако нам представляется, что такое описание имеет большое значение для расследования. Если следователь укажет, какие именно объекты на месте обыска исследовались, какими способами, какие технические средства при этом использовались, иные лица (контролирующие расследование, суд, рассматривающий дело по существу) смогут оценить, насколько тщательно был проведен обыск. Даже в случае отрицательного результата можно сделать вывод о том, действительно ли искомых предметов не было в месте обыска, или следователь их не смог найти в силу поверхностности проведения следственного действия. Изучение подробного протокола обыска может помочь спланировать повторный обыск, решить вопрос о том, какие еще средства можно применить для отыскания искомых объектов. Если какие-либо объекты будут найдены при повторном обыске, можно будет установить, появились ли они в данном месте уже после первичного обыска, или их просто не смогли обнаружить в первый раз. Таким образом, составление протокола обыска в соответствии с требованиями ст. 166 УПК РФ будет способствовать более полному установлению отдельных обстоятельств происшествия, сделает доказательственную базу более надежной и объективной.
Учитывая изложенное, представляется возможным сформулировать следующие правила, обеспечивающие максимальную объективизацию доказывания по делам об убийствах при производстве следственных осмотров и обысков:
1) недопустимость фиксации в протоколе осмотра места происшествия выводов и субъективных суждений субъекта осмотра;
2) недопустимость передачи участникам осмотра места происшествия, в первую очередь специалистам, функций, не обусловленных их специальными знаниями;
3) использование широких понятий при описании объектов, название которых неизвестно;
4) максимально подробное описание в протоколе следственного действия признаков исследуемых объектов;
5) недопустимость отказа от изъятия следов по мотиву непригодности их для идентификации;
6) отказ от использования методов выявления, фиксации и изъятия объектов, частично уничтожающих или изменяющих отобразившиеся в них признаки, за исключением случаев, когда использование более щадящих методов невозможно;
7) использование измерительных приборов, точность которых удостоверена документально;
8) использование при измерении точечных неподвижных ориентиров, а при их отсутствии — искусственной системы ориентиров;
9) упаковка изъятых объектов, не допускающая несанкционированного доступа к ним без нарушения упаковки;
10) недопустимость подмены осмотром места происшествия иных следственных действий, в первую очередь обыска и осмотра объектов, не являющихся местом происшествия.