ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ

А. Н. ЛЕБЕДЕВ, Г. П. ЛЕБЕДЕВА

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК: НЕКОТОРЫЕ НОВЫЕ ПОДХОДЫ

Федеральным законом Российской Федерации «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела 1 части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ в Гражданский кодекс Российской Федерации были внесены значительные изменения, касающиеся, в том числе, недействительности сделок.

Для российского гражданского законодательства является традиционной дифференциация всех сделок на ничтожные и оспоримые, которая воспроизведена в п. 1 ст. 166 ГК РФ: сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Однако в новой редакции ГК РФ установлены прямо противоположные по сравнению с ранее действовавшей редакцией приоритеты ничтожности и оспоримости.

До недавнего времени сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, являлась ничтожной, если закон не устанавливал, что такая сделка оспорима, или не предусматривал иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ в прежней редакции). Сегодня, напротив, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Что означает изменение этих приоритетов? Прежде всего это означает изменение отношения государства к принципу законности. Принцип законности соблюдается, если нарушение любых требований закона, иных правовых актов рассматривается как недопустимое. В настоящее время государству безразлично, нарушен закон или нет: потерпевшие в частно-правовой сфере должны сами искать выход из создавшегося положения. При этом свои интересы государство защищает по-прежнему: сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

Положение п. 2 ст. 168 ГК РФ в новой редакции само по себе противозаконно, поскольку нарушает один из основополагающих принципов (основных начал) гражданского законодательства: гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений (ст. 1 ГК РФ), а также принцип равенства участия публично-правовых образований и иных субъектов в гражданско-правовых отношениях, ведь согласно п. 1 ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, субъекты Российской Федерации: республики, края, области, города федерального значения, автономная область,

Стр.105

автономные округа, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами.

Начала равенства участия публично-правовых образований в гражданско-правовых отношениях нарушены и нормой, сформулированной в п. 4 ст. 166 ГК РФ, согласно которой суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов.

В этой связи хотелось бы проанализировать содержание вновь введенных корреспондирующих друг другу статей — ст. 157.1 ГК РФ «Согласие на совершение сделки» и ст. 173.1 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления».

В соответствии с п. 2 ст. 157.1 ГК РФ, если на совершение сделки в силу закона требуется согласие третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, о своем согласии или об отказе в нем третье лицо или соответствующий орган сообщает лицу, запросившему согласие, либо иному заинтересованному лицу в разумный срок после получения обращения лица, запросившего согласие.

Включение этой статьи в Гражданский кодекс Российской Федерации в современных условиях вряд ли вообще было целесообразным. Во-первых, институт согласия на совершение сделки не является новым для российского гражданского права, он давно и прочно обосновался в современном законодательстве. Число случаев, когда в силу требований закона или иного правового акта такое согласие требуется, огромно(1), и потому унифицировать правила согласия абсолютно невозможно. Это, видимо, понимает и сам законодатель, поскольку в п. 1 ст. 157.1 ГК РФ говорит о факультативности применения правил названной статьи. Появление подобной статьи в Гражданском кодексе Российской Федерации было бы уместно в 1995 году, но отнюдь не сегодня.

Во-вторых, при конструировании данной нормы законодатель использует понятие третьего лица, содержание которого не нашло однозначного толкования ни в законодательстве, ни в правоприменительной практике, что порождало и будет порождать многие проблемы(2).

В период действия ГК РФ в прежней редакции сделки, совершенные без надлежащим образом полученного согласия, являлись ничтожными, так как были совершены с нарушением требований закона или иных правовых актов. Сегодня такие сделки оспоримы: сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия (п. 1 ст. 173.1 ГК РФ). Оспорить такую сделку будет очень сложно, поскольку она может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа (п. 2 ст. 173.1 ГК РФ).

Как могут применяться названные две статьи на практике? Рассмотрим два примера.

Общеизвестно, что ряд сделок государственное (муниципальное) унитарное предприятие

Стр.106

1. См. подробнее: Поваров Ю. С. Институт согласия на совершение сделки: новеллы гражданского законодательства // Право и экономика. 2013. № 10. С. 4—9.

2. Дятлов Е. В. Отдельные проблемы регулирования правового положения третьих лиц, чье согласие необходимо на совершение сделки // Международное публичное и частное право. 2014. № 2. С. 22—26.

вправе совершать только с согласия собственника имущества. В соответствии со ст. 295 ГК РФ предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество, сдавать его в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных обществ и товариществ или иным способом распоряжаться этим имуществом без согласия собственника. Федеральный закон «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ устанавливает более жесткие ограничения: движимым и недвижимым имуществом государственное или муниципальное предприятие распоряжается только в пределах, не лишающих его возможности осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены уставом такого предприятия (п. 3 ст. 18), при этом прямо называет последствия нарушения этого правила: сделки, совершенные государственным или муниципальным предприятием с нарушением этого требования,являются ничтожными (там же). Таким образом, в данном случае собственник имущества обязан будет обратиться в суд с требованием о признании недействительной ничтожной сделки, где будет доказывать факт нарушения закона.

Рассмотрим другой пример, связанный с распоряжением опекунами или попечителями доходами и имуществом подопечного. В соответствии с п. 1 ст. 37 ГК РФ опекун или попечитель распоряжается доходами подопечного, в том числе доходами, причитающимися подопечному от управления его имуществом, за исключением доходов, которыми подопечный вправе распоряжаться самостоятельно, в интересах подопечного и с предварительного разрешения органа опеки и попечительства.

Федеральный закон «Об опеке и попечительстве» от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ детально регламентирует порядок совершения такого рода сделок и устанавливает последствия нарушения этого порядка: при обнаружении факта заключения договора от имени подопечного без предварительного разрешения органа опеки и попечительства последний обязан незамедлительно обратиться от имени подопечного в суд с требованием о расторжении такого договора в соответствии с гражданским законодательством (п. 4 ст. 21 Закона).

Таким образом, в данном случае сделки с имуществом подопечного, совершенные опекунами или попечителями без предварительного согласия органа опеки и попечительства, будут оспоримыми, и органам опеки придется доказывать не столько факт нарушения закона, если бы данная сделка была ничтожной, сколько то, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия органа опеки (п. 2 ст. 173.1 ГК РФ), что значительно снижает степень правовой защищенности подопечного по сравнению, например, с собственником имущества государственного предприятия.

В литературе справедливо отмечается, что в действующем законодательстве вопрос об оспоримости или ничтожности сделок, совершенных без согласия лиц или органов, далеко не во всех случаях решен четко, в связи с чем соответствующий вывод «может быть сделан лишь на основании системного толкования гражданско-правовых норм о недействительности сделок»(1). Такое положение дел порождает правовую неопределенность и в современных условиях может привести к освобождению ряда государственных органов от исполнения ими их прямых обязанностей по оспариванию сделок, поскольку такие сделки могут, а не должны быть признаны недействительными в связи с их ничтожностью по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе (п. 1 ст. 173.1 ГК РФ).

Ограничение возможностей физических и юридических лиц защитить свои права в сфере гражданско-правовых отношений проявляется и в том, что законодатель существенным образом изменил правовое регулирование признания сделок недействительными и последствий такого признания: уменьшилась возможность участников сделки оспорить совершенную, исполненную сделку, даже если эта сделка действительно обладает серьезным юридическим пороком.

Во-первых, введено новое правило, согласно которому оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом

Стр.107

1. Чеговадзе Л. А., Касаткин С. Н. Недействительность сделок, совершенных без согласия // Гражданское право. 2013. №. 6. С. 6. См. также: Их же. Недействительность и иные правовые последствия сделок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 5. С. 9—13 ; Тотьев К. Ю. Сделки, нарушающие антимонопольное законодательство: ничтожность или оспоримость? // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 5. С. 68—73.

интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (п. 2 ст. 166 ГК РФ). Это правило абсурдно уже само по себе, поскольку любое нарушение закона влечет нарушение чьих-то прав либо ведет к посягательству на чьи-то охраняемые законом интересы.

Аналогичной оценки заслуживают изменения, внесенные в п. 3 ст. 182 ГК РФ. Как и раньше, представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом. Но если раньше сделка, совершенная с нарушением этих правил, была ничтожной, то сегодня она оспорима и может быть признана судом недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы.

Во-вторых, возможность оспорить сделку часто оговаривается дополнительными, причем, как представляется, невыполнимыми условиями, которые при этом еще и описываются при помощи оценочных понятий. Типичным примером может послужить состав, предусмотренный ст. 174 ГК РФ «Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица», согласно которой сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

В-третьих, законодатель моделирует ситуации, в которых сделку невозможно будет оспорить в принципе. Так, в п. 5. ст. 166 ГК РФ говорится, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Этот пункт делает невозможным защиту прав лиц, совершивших сделку под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ), поскольку лицо в момент совершения сделки не знало об обмане и вело себя таким образом, что его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Кстати, изменения, которые претерпела ст. 179 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств», также свидетельствуют о нежелании государства защищать потерпевшую от таких сделок сторону посредством имущественного наказания виновной стороны. В прежней редакции названной статьи в качестве последствия таких сделок применялась односторонняя реституция: если сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств, признана недействительной по одному из названных оснований, то потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход Российской Федерации(п. 2 ст. 179 ГК РФ). В настоящее время односторонняя реституция не применяется (п. 2 ст. 167, ст. 169 ГК РФ). Таким образом, и потерпевшая, и виновная сторона обязана возвратить другой все полученное по сделке.

Анализ некоторых новелл Гражданского кодекса Российской Федерации о недействительности сделок позволяет сделать вывод о наметившейся тенденции к ослаблению правовой защищенности субъектов частного права в такой важной сфере, как совершение и исполнение сделок.

Стр.108

КриминалистЪ. 2014. №2(15)