ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ
Доказывание является стержнем уголовно-процессуальной деятельности государственных органов и должностных лиц, ведущих уголовный процесс, определяет в целом содержание производства по уголовному делу. Указанное обстоятельство имеет особое значение для деятельности государственного обвинителя, на которого возлагается ответственная миссия от имени государства доказать законность и обоснованность обвинения непосредственно перед судом, обладающим прерогативой решения вопроса о виновности или невиновности подсудимого и назначении ему наказания либо об освобождении его от наказания. В соответствии с известной правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации относительно осуществления правосудия в современных условиях суд в настоящее время вправе устанавливать виновность обвиняемого лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование(1). В судебном разбирательстве таким должностным лицом является прокурор, поддерживающий по уголовному делу государственное обвинение.
Генеральный прокурор Российской Федерации, придавая повышенное значение эффективности поддержания государственного обвинения по уголовным делам, предписывает прокурорским работникам исходить из того, что от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя в значительной степени зависят законность и справедливость рассмотрения уголовного дела. В указанной связи руководителям прокуратур следует назначать государственных обвинителей заблаговременно, чтобы они имели реальную возможность подготовиться к судебному разбирательству. Государственным обвинителям надлежит заблаговременно готовиться к судебному заседанию, беспристрастно оценивать совокупность имеющихся доказательств, продумывать тактику своих действий. В необходимых случаях ходатайствовать перед судом о предоставлении времени для подготовки и обоснования своей позиции по уголовному делу. Активно участвовать в исследовании представляемых доказательств, всемерно способствовать принятию судом законного, обоснованного и справедливого решения(2).
Государственному обвинителю желательно еще до участия в судебных стадиях уголовного процесса получить адекватное представление о состоянии доказательственной базы обвинения по уголовному делу.
В ряде регионов (Челябинской, Нижегородской областях, Санкт-Петербурге и др.) уже несколько лет существует практика
не просто ознакомления с материалами уголовного дела до начала поддержания государственного обвинения, а активного участия государственного обвинителя в обеспечении формирования надежной доказательственной базы обвинения. Базы такого объема и качества, которые были бы достаточны для эффективного отстаивания прокурором обвинительной позиции в суде. Так, в Санкт-Петербурге действует приказ прокурора города, предусматривающий, что по делам, в ходе расследования которых возникли спорные вопросы, связанные с квалификацией, достаточностью и допустимостью доказательств, на стадии предъявления обвинения либо завершения расследования уголовного дела надзирающий прокурор подает мотивированный рапорт о необходимости изучения дела государственным обвинителем с указанием конкретных вопросов, требующих обсуждения с учетом судебной перспективы. В районной прокуратуре этот рапорт подается на имя прокурора района, в аппарате прокуратуры города — на имя заместителя прокурора города, курирующего вопросы поддержания обвинения, и согласовывается с заместителем, курирующим вопросы расследования. Государственными обвинителями управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами дела изучаются в случае, предусмотренном ч. 3 ст. 31 УПК РФ, в остальных случаях — государственными обвинителями районных прокуратур. Заместитель прокурора района, курирующий вопросы поддержания государственного обвинения, начальник управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами обязаны немедленно по получении рапорта с визой прокурора района или заместителя прокурора города поручать изучение дела конкретному государственному обвинителю. Инициатору рапорта полагается обеспечить своевременное предоставление государственному обвинителю уголовного дела в систематизированном виде, с наличием в нем всех протоколов выполненных к тому времени следственных и иных процессуальных действий. В связи с обращением руководителя следственного подразделения или подразделения дознания изучение уголовного дела может быть поручено государственному обвинителю по любому уголовному делу на любой стадии расследования. По сложным многоэпизодным делам по согласованию с руководством следственного подразделения или подразделения дознания следует практиковать закрепление конкретного государственного обвинителя для взаимодействия со следователем (дознавателем) на постоянной основе. Надзирающие прокурорские работники должны в пределах их полномочий по таким уголовным делам обеспечивать систематическое изучение дела, взаимодействие со следователем (дознавателем) и государственным обвинителем с тем, чтобы своевременно принимать меры по недопущению нарушений закона, обеспечению полноты и качества расследования, формированию бесспорной доказательственной базы, обеспечению допустимости доказательств(1).
К сожалению, как показывает анализ прокурорской практики, во многих регионах, особенно на уровне районных и городских прокуратур, государственные обвинители назначаются для поддержания обвинения по конкретным уголовным делам не всегда своевременно, иногда лишь за несколько дней до выступления в суде или даже непосредственно перед участием в судебном разбирательстве. Подобная практика свидетельствует о недостаточно высокой организации работы прокуратур, что неизбежно ведет к снижению качества подготовки государственных обвинителей к участию в судебном разбирательстве. В юридической литературе высказано мнение, что поскольку утверждение прокурором обвинительного заключения или обвинительного акта означает, по существу, возбуждение государственного обвинения, правильно было бы одновременно принимать решение и о назначении государственного обвинителя(2). Возможно, такое решение являлось бы
оптимальным. Вместе с тем не усматривается каких-либо юридических препятствий для определения соответствующего прокурорского работника, с учетом его квалификации, опыта и специализации, в качестве государственного обвинителя и на более раннем этапе производства по уголовному делу. Важно лишь, чтобы назначенный государственным обвинителем прокурорский работник в дальнейшем не менялся, без необходимости, на другого. Во всяком случае, возможное поручение поддержания государственного обвинения еще до утверждения обвинительного заключения или обвинительного акта более благоприятно для обеспечения эффективного доказывания обвинения в суде, чем назначение государственного обвинителя в день начала судебного заседания.
Анализируя материалы уголовного дела, государственный обвинитель должен, как того требует ч. 1 ст. 88 УПК РФ, оценить каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела, с учетом возможного развития событий в предстоящем судебном разбирательстве. Изучение доказательственной базы по уголовному делу позволяет смоделировать позиции основных участников судебного разбирательства, в той или иной степени предвидеть возможные ходатайства стороны защиты по исключению из дела отдельных доказательств или по дискредитации всей их совокупности, а также возможную реакцию суда на подобные действия. Если государственный обвинитель участвует в уголовном деле, допустим, с момента поступления его в прокуратуру с обвинительным заключением или обвинительным актом, он имеет возможность предложить соответствующему прокурору принять необходимые меры по обеспечению надлежащей доказательственной базы уголовного дела. В частности, заблаговременно признать доказательства, полученные с нарушением закона, недопустимыми и исключить их из обвинительного заключения или акта, возвратить уголовное дело для дополнительного расследования с целью устранения его неполноты или односторонности.
Вопрос об обеспечении доказательственной базы обвинения доказательствами, безукоризненными с точки зрения допустимости, в настоящее время имеет особое значение, поскольку он непосредственно связан с реализацией принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Признание доказательств недопустимыми в настоящее время играет роль, прежде всего, санкции на нарушение прав и свобод личности при получении доказательств, одновременно обладая значением важнейшего акта обеспечения законности уголовного судопроизводства и достоверности сведений, составляющих содержание доказательств. Поэтому для государственного обвинителя важно знать основные критерии недопустимости доказательств, типичные случаи признания доказательств недопустимыми, уметь своевременно выявить ущербность в законности получения того или иного доказательства и предусмотреть пути устранения или нейтрализации последствий нахождения такого доказательства в уголовном деле.
Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, в свете положений ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных уголовно-процессуальными нормами(1). Признание доказательства полученным с нарушением закона в указанных выше случаях есть не что иное, как признание недопустимости
этого доказательства. Исходя из данной правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, все возможные основания признания доказательств недопустимыми можно классифицировать, разбить на определенные группы. В теории уголовного процесса высказаны также суждения о возможности различных классификаций собственно нарушений законности при получении доказательств, в зависимости от которых могут, так или иначе, решаться вопросы восстановления допустимости доказательства (его юридической силы)(1).
При выявлении просчетов и ошибок, допущенных при производстве предварительного расследования, уже после направления уголовного дела с обвинительным заключением или обвинительным актом в суд, прокурор должен подготовиться в связи с этим к использованию их в своих интересах стороной защиты. Особого внимания заслуживают ходатайства обвиняемых и их защитников, заявленные на предварительном расследовании. С их помощью можно очертить круг доказательств, на которые, возможно, будет ссылаться сторона защиты. При подготовке к судебному заседанию может возникнуть необходимость выяснить, какие показания будут давать в суде потерпевший или свидетели обвинения. Это особенно важно при представлении в суд нового свидетеля. Принцип состязательности сторон и их обязанность представлять в суд доказательства предполагает возможность предварительных бесед с лицами, показания которых имеют значение для правильного разрешения уголовного дела. Выяснять у свидетеля обстоятельства, интересующие обвинение, надо предельно корректно, чтобы достоверность его показаний в судебном заседании не вызывала сомнений(2).
Уже на стадии подготовки к судебному заседанию государственный обвинитель сталкивается с инициативой стороны защиты о признания тех или иных доказательств недопустимыми. Ему предстоит активно и убедительно опровергать доводы обвиняемых и их защитников на предварительном слушании с учетом ч. 4 ст. 235 УПК РФ, согласно которой при рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство получено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре.
В данной ситуации прокурору прежде всего желательно убедить суд не удовлетворять ходатайство стороны защиты с учетом того, что законность получения того или иного доказательства целесообразнее выяснить в условиях судебного следствия, где имеются наиболее благоприятные условия для всестороннего и объективного исследования всех обстоятельств уголовного дела. Как показывает анализ судебной практики, суды по общему правилу с пониманием воспринимают такие доводы. Если перенести рассмотрение вопроса о признании конкретного доказательства недопустимым в стадию судебного разбирательства не удается, государственному обвинителю остается только использовать все возможности для опровержения аргументов стороны защиты. Согласно ч. 3 ст. 235 УПК РФ сторона обвинения вправе заявить суду ходатайства об оглашении протоколов следственных действий и иных документов, имеющихся в уголовном деле, или о вызове и допросе свидетелей для устранения неясностей в вопросе о законности получения доказательства. Вывод прокурора об отсутствии процессуального нарушения при получении доказательства должен быть категоричным, устраняющим всякие сомнения в законности получения доказательства(3). В случае принятия судом, тем не менее, решения о признании доказательства недопустимым не исключается возможность повторного рассмотрения вопроса о признании исключенного доказательства
допустимым по инициативе государственного обвинителя в ходе рассмотрения уголовного дела по существу (ч. 7 ст. 235 УПК РФ).
При рассмотрении возможности заявления стороной защиты ходатайств о признании доказательств недопустимыми в стадиях предварительного расследования или подготовки к судебному заседанию государственному обвинителю следует, однако, иметь в виду, что обвиняемые и их защитники, как правило, не проявляют большой активности в попытках исключить из материалов уголовного дела доказательства, полученные с нарушением закона. Не без оснований они полагают более выгодным для себя активизировать свою деятельность в данном направлении главным образом при рассмотрении уголовного дела по существу.
Так, по мнению адвоката М. С. Белоковыльского, стороне защиты нецелесообразно заявлять ходатайства о признании доказательств недопустимыми и их исключении на досудебных стадиях процесса, где дознаватель, следователь, прокурор как процессуально более сильная сторона в процессе имеют большие возможности не только необоснованно отказать в удовлетворении данного ходатайства, но и использовать содержащиеся в нем сведения для укрепления позиций обвинения. Тактически верным представляется заявление таких ходатайств на стадии предварительного расследования лишь при условии, что доказательства, которые просят исключить, невосполнимы. В противном случае велик риск обратного эффекта ходатайства, противоположного целям защиты: информирование стороны обвинения о ее слабых местах и, как реакция, наращивание доказательственной базы обвинения, нейтрализация нарушений (к примеру, посредством допросов понятых и иных участников следственного действия в качестве свидетелей в нужном для следствия ракурсе). По аналогичным причинам нецелесообразно заявлять ходатайства об исключении доказательств и на стадии предварительного слушания (речь в данном случае не идет о рассмотрении дела с участием присяжных). Заявляя ходатайство на стадии судебного следствия, сторона защиты ничего не теряет, напротив, получает преимущество внезапности, возможность обосновать свою позицию с помощью всего арсенала судебных и иных процессуальных действий, в чем она стеснена на стадии предварительного слушания (в силу , 8 ст. 234, ч. 3 ст. 235 УПК РФ)(1). Поэтому государственному обвинителю необходимо быть готовым к «атаке» стороны защиты на доказательственную базу обвинения преимущественно в центральной части уголовного процесса, где осуществляется судебное следствие.
Активное участие прокурора в рассмотрении дела по существу имеет решающее значение для эффективного поддержания государственного обвинения. Основной формой участия прокурора в судебном следствии является, безусловно, представление доказательств. Поскольку первой представляет доказательства сторона обвинения, государственный обвинитель заранее определяет для себя наиболее благоприятный, с учетом интересов обвинения и конкретных обстоятельств уголовного дела, порядок исследования доказательств и, по мере возможности, его придерживается, что не исключает внесения в него, в зависимости от особенностей судебного следствия, необходимых корректив. С учетом предусмотренного ч. 1 ст. 275 УПК РФ порядка допроса подсудимого его показания не рекомендуется называть в качестве доказательства, представляемого стороной обвинения(2).
В ходе судебного следствия государственный обвинитель должен активно использовать все возможности участия в исследовании имеющихся по уголовному делу доказательств для отстаивания интересов обвинения, сохраняя одновременно беспристрастность и объективность в их оценке. А именно участвовать в допросах подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов. В случае необходимости ходатайствовать о вызове
в судебное заседание для допроса дополнительных или новых свидетелей, о назначении дополнительной или повторной экспертизы, об осмотре судом вещественных доказательств, проведении следственных действий, предусмотренных ст.ст. 287—290 УПК РФ.
Если необходимость доказывания обвинения того требует, государственный обвинитель ходатайствует об оглашении протоколов следственных действий, заключений экспертов, данных в ходе предварительного расследования, а также документов, приобщенных к уголовному делу или представленных в судебном заседании. При этом возможны ситуации, когда доказательство, например протокол следственного действия, об оглашении которого ходатайствует государственный обвинитель, может быть одновременно отнесено как к доказательствам обвинения, так и к доказательствам защиты. В подобном случае государственный обвинитель, исходя из содержания выдвинутого по уголовному делу обвинения, должен сделать для суда и иных участников судебного разбирательства соответствующее разъяснение.
Важной обязанностью государственного обвинителя при осуществлении доказывания в судебном заседании является устранение противоречий между показаниями, данными допрошенными лицами в суде и полученными от них ранее на предшествующих судебному заседанию допросах. При наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде, за исключением случаев, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, а также когда уголовное дело рассматривается в отсутствие подсудимого в соответствии с чч. 4 и 5 ст. 247 УПК РФ и при отказе подсудимого от дачи показаний, если соблюдены требования ч. 4 ст. 47 УПК РФ, государственный обвинитель, если этого требуют интересы обвинения, обязан заявить ходатайство об оглашении показаний подсудимого, данных при производстве предварительного расследования. В случаях и при соблюдении условий, предусмотренных ст. 281 УПК РФ, государственный обвинитель в целях обеспечения доказательственного значения показаний свидетеля или потерпевшего, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, также ходатайствует об их оглашении.
В случае нарушения кем-либо из участников судебного разбирательства требований закона при исследовании доказательств государственный обвинитель дол-жен обратиться к суду с заявлением, содержащим просьбу устранить выявленное нарушение(1).
При заявлении стороной защиты ходатайств о признании доказательств недопустимыми государственный обвинитель должен представить суду свои аргументированные возражения против исключения тех или иных доказательств из материалов уголовного дела и, при необходимости, — активно использовать все возможности сохранения или восстановления юридической силы доказательства, полученного с несущественным, устранимым нарушением закона. Основанием для этого может выступать правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации, согласно которой, решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым, суд должен в каждом случае выяснить, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение(2). Следовательно, суд не должен признать доказательство обвинения недопустимым по сугубо формальным основаниям. Если, например, в протоколе следственного действия, составленном при производстве предварительного расследования, отсутствует подпись одного из участников следственного действия, а он, вызванный по ходатайству государственного обвинителя в суд и допрошенный в качестве свидетеля, подтвердит факт своего участия в данном следственном действии, протокол как доказательство будет «реабилитирован».
Если же в результате исключения тех или иных доказательств из доказательственной базы обвинения она оказалась ослабленной,
государственный обвинитель должен предпринять усилия по ее восполнению и упрочению. Возможности компенсации ущерба, причиненного доказательственной базе обвинения исключением из нее отдельных доказательств по причине их недопустимости, подробно освещались в юридической литературе(1).
При определении на завершающем этапе разбирательства по уголовному делу в суде состояния доказательственной базы обвинения, возможно деформированной или усовершенствованной в результате судебного следствия, и перспективы вынесения на основе имеющейся совокупности доказательств обвинительного приговора государственный обвинитель руководствуется положениями ст. 17 УПК РФ о свободной оценке доказательств. Он должен быть убежден в том, что виновность подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления полностью доказана. В таком случае есть основания рассчитывать на аналогичную убежденность со стороны суда.
В указанной связи могут представлять интерес данные практики формирования внутреннего убеждения судей в условиях обнаружения некоторого количества процессуальных нарушений, допущенных при получении доказательств по уголовному делу. Как выявилось в результате анкетирования судей суда Ханты-Ман-сийского автономного округа — Югры, Ямало-Ненецкого автономного округа, Московской и Тюменской областей, все опрошенные сталкивались в процессе своей деятельности с нарушениями процессуальной формы. При этом около 93% судей указали, что они никогда не выносили оправдательных приговоров в отношении подсудимых, по делу которых обвинителями предъявлялись порочные доказательства, если внутренне были убеждены в виновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Причем чем выше была общественная опасность и резонансность преступления, тем менее суды склонны были становиться на сторону подсудимого. Изучение рассмотренных в 2011—2012 гг. уголовных дел показало, что судьи в таких случаях активно восполняли пробелы в доказательственном материале, образовавшиеся в случае признания каких-либо доказательств недопустимыми. Мотивом своей активной деятельности опрошенные практики называли как раз то, что лицо, совершившее преступление, не должно избегать наказания по формальным причинам, вследствие некачественной либо непрофессиональной работы органов уголовного преследования(2). Приведенные выше данные заслуживают внимания, но ни в коем случае не должны вызывать у государственных обвинителей соблазн уповать на то, что «добрый» судья «простит» порочные доказательства.
Если исследование представленных сторонами доказательств завершено, и председательствующий в судебном заседании судья уже опрашивает стороны, желают ли они дополнить судебное следствие, а, по мнению государственного обвинителя, возможности укрепления доказательственной базы обвинения еще не достаточны и не полностью исчерпаны, он должен ходатайствовать о дополнении судебного следствия.
Окончательный итог доказательственной деятельности по уголовному делу государственный обвинитель подводит в обвинительной речи, предлагая суду свой всесторонний анализ доказательств обвинения и защиты, оценку каждого доказательства в отдельности и всех доказательств в совокупности, которая в конечном итоге должна убедить суд в объективности, беспристрастности и несомненной обоснованности государственного обвинения. При этом государственному обвинителю весьма желательно учитывать рекомендации по составлению и произнесению обвинительной речи, основанные на многолетнем опыте участия прокуроров в судебных прениях(3).