УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

Научная статья УДКУДК 343.13

ПРОБЛЕМЫ СОБЛЮДЕНИЯ ПРЕДЕЛОВ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ

Владимир Владимирович МИХАЙЛОВ
mww1974@mail.ru
Прокуратура Ленинградской области, Санкт-Петербург, Россия
Аннотация. В статье рассматриваются особенности судебного разбирательства с участием при­сяжных заседателей, предусмотренные ст. 335 УПК РФ. Анализируются допускаемые сторонами нарушения указанной нормы с целью вызвать предубеждение присяжных заседателей в свою поль­зу. Изложено мнение о необходимости изменения уголовно-процессуального законодательства по указанному вопросу.
Ключевые слова: суд присяжных, пределы судебного разбирательства, допустимость доказательств, государственное обвинение, сторона защиты, нарушение уголовно-процессуального закона
Для цитирования: Проблемы соблюдения пределов судебного разбирательства с участием при­сяжных заседателей // Криминалисты 2021. № 3 (36). С. 84-91.
PROBLEMS OF COMPLIANCE WITH LIMITING LENGTH OF THE JURY TRIAL
Vladimir V. MIKHAILOV
mww1974@mail.ru
Prosecutor's Office of the Leningrad Region, St. Petersburg, Russia
Abstract. The article deals with the peculiarities of the jury trial, provided for by Article 335 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Violations of this norm by the parties in order to cause prejudice of the jury are analyzed. The author presents an opinion of the need to change the criminal procedure le­gislation on this issue.
Key words: jury trial, limiting length of the trial, admissibility of evidence, state prosecution, defense, violation of the criminal procedure law
For citation: Mikhailov V. V. Problems of compliance with limiting length of the jury trial // Criminalist. 2021. № 3 (36). Р. 84-91.

Стр.84

Прошло уже четверть века, как в Россий­ской Федерации восстановлена такая форма осуществления правосудия, как суд с учас­тием присяжных заседателей. С 1 ноября года суды с участием присяжных засе­дателей начали действовать в Ивановской, Московской, Саратовской, Рязанской обла­стях и Ставропольском крае, а с 1 января года — в Ульяновской и Ростовской об­ластях, Алтайском и Краснодарском краях. Через 10 лет суды присяжных существовали уже во всех субъектах Российской Федера­ции, кроме Чеченской Республики, где он был введен с 2010 года.

За это время судом с участием присяж­ных заседателей заслушано значительное количество уголовных дел о преступлениях, предусмотренных различными статьями уголовного закона. И судьи, и прокуроры, и адвокаты приобрели большой опыт работы в такой форме осуществления правосудия, сформировалась судебная практика, накоп­лен значительный теоретический материал.

Но вместе с тем выявились и пробле­мы функционирования суда присяжных, в том числе и законодательного характера, связанные с несовершенством отдельных положений Уголовно-процессуального ко­декса Российской Федерации (УПК РФ), регулирующих производство в суде с учас­тием присяжных заседателей.

Практика показала, что рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседа­телей имеет ряд существенных особенностей по сравнению с судебным разбирательством под председательством профессионально­го судьи. Оценка доказательств при такой форме судопроизводства осуществляется непрофессионалами, т. е. людьми, которые, как правило, впервые непосредственно стал­киваются с правоохранительной системой и уголовным судопроизводством, соответ­ственно, не имеют представления о преду­смотренных законом порядке и методике сбора доказательств по делу в досудебном производстве, доказательственном значении каждого протокола, документа или заклю­чения эксперта, оценке их достоверности. Более того, у присяжных заседателей под влиянием СМИ нередко сформировано ис­каженное и очень часто негативное пред­ставление о работе правоохранительных органов, прокуратуры и суда.
Учитывая это, рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей пред­полагает не только иной состав суда, но и иную методику оценки доказательств, чем в обычном порядке судопроизводства.
Тот факт, что доказательств, достаточных с точки зрения профессионального юриста для изобличения лица в совершении преступ­ления, может оказаться недостаточно для убеждения в этом присяжных заседателей, уже давно не вызывает сомнений.
В отличие от профессионального судьи, оценивающего все представленные сторо­нами обвинения и защиты материалы, при­сяжные заседатели в ходе судебного разби­рательства не обладают всей информацией по делу, например о личности подсудимого или о доказательствах, исключенных судом из числа допустимых. Кроме того, будучи неосведомленными о порядке и методике сбора доказательств и их юридической зна­чимости, присяжные заседатели оценивают не только сами доказательства, но и то, как они представлены государственным обвини­телем и защитником, как государственный обвинитель и защитник сумели опроверг­нуть возражения на них участников процес­са, представляющих другую сторону.

Именно с этим связан один из наиболее спорных моментов, создающий сложности как при поддержании государственного обвинения, так и при осуществлении защи­ты. Речь идет о положениях ст. 335 УПК РФ, предусматривающих особенности судебно­го следствия в суде с участием присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 7 указанной статьи в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию

Стр.85

только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых уста­навливается присяжными заседателями в со­ответствии с их полномочиями, предусмот­ренными законом, т. е. вопросы:

доказано ли, что имело место деяние, в со­вершении которого обвиняется подсудимый;
доказано ли, что деяние совершил под­судимый;

виновен ли подсудимый в совершении этого преступления.

Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости до­казательств, то в соответствии с ч. 6 ст. 335 УПК РФ он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей.

Что это означает на практике?

Подавляющее большинство подсудимых, заявивших ходатайство о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных за­седателей, отрицают свою виновность в со­вершении вмененного им преступления. Это вполне логично, так как в противном случае нет смысла настаивать на рассмотре­нии уголовного дела в такой форме судо­производства. При этом значительная часть указанных лиц, будучи допрошенными на стадии предварительного расследования в качестве подозреваемых и обвиняемых, давали признательные показания с подроб­ным изложением обстоятельств совершения ими преступления. Соответственно, в ходе судебного следствия должна быть выяснена причина изменения ими показаний. Самым распространенным объяснением причины изменения показаний, как показывает прак­тика, является утверждение о самооговоре вследствие применения незаконных мето­дов допроса, связанных с оказанием физи­ческого или психического воздействия на подозреваемого (обвиняемого) со стороны сотрудников правоохранительных органов, либо с введением его в заблуждение — об­маном со стороны указанных сотрудников в виде обещания в случае дачи нужных им показаний избрания меры пресечения, не связанной с арестом, привлечения в каче­стве обвиняемого по статьям о менее тяжких преступлениях, а иногда и освобождения от уголовной ответственности по надуманным основаниям. Поскольку в данной ситуации предполагается нарушение положений уго­ловно-процессуального закона, регулирую­щих порядок производства следственных действий (допроса, проверки показаний на месте, следственного эксперимента), то ука­занные обстоятельства не подлежат исследо­ванию с участием присяжных заседателей. Факт возможного применения сотрудника­ми правоохранительных органов незакон­ных методов должен быть проверен судом по ходатайству стороны защиты о признании соответствующего доказательства недопу­стимым, но только в отсутствие присяжных заседателей. Как следует из разъяснений, со­держащихся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении суда­ми норм Уголовно-процессуального кодек­са Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», в данной ситуации стороны должны сообщить председательствующему о наличии у них ходатайств юридическо­го характера, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей. По результатам рассмотрения ходатайства, по­сле проверки указанных обстоятельств, в том числе путем допроса в качестве свидетелей следователя, оперативных работников, поня­тых, истребования из мест содержания под стражей документов о состоянии здоровья подсудимого и наличии телесных повреж­дений председательствующий принимает решение о признании доказательства в виде протокола допроса или иного следственного действия с участием подсудимого недопу­стимым доказательством либо об отказе в удовлетворении такого ходатайства и при­знании доказательства допустимым.

Но это в теории. На практике же инфор­мация о применении незаконных методов расследования сообщается подсудимым в присутствии присяжных заседателей, не­смотря на разъяснения председательствую­щего как на предварительном слушании, так и в подготовительной части судебного заседания относительно особенностей су­дебного следствия с участием присяжных заседателей, в частности о том, какие обстоя­тельства не подлежат исследованию с учас­тием присяжных. Доведение подсудимым до присяжных заседателей информации о применении в отношении его незаконных

Стр.86

методов расследования расценивается как оказание незаконного воздействия на при­сяжных, может вызвать у них предубеждение в пользу подсудимого, критическое отноше­ние к доказательствам в виде протоколов его допросов в ходе предварительного следствия и повлечь вынесение оправдательного вер­дикта.

Председательствующим для ограждения присяжных заседателей от оказания незакон­ного воздействия на них предпринимаются меры в виде остановки выступления участ­ников процесса, высказывания замечания в их адрес, удаления подсудимого из зала су­дебного заседания, разъяснения присяжным заседателям, что сообщенная информация не должна приниматься во внимание при обсуждении вердикта, о чем также будет напомнено в напутственном слове. Но разве указанные меры являются достаточной га­рантией того, что последствия незаконного воздействия на присяжных заседателей бу­дут нивелированы? Увы, практика показы­вает, что так бывает далеко не всегда. В ка­честве примера можно привести уголовное дело в отношении Г. и Б., оправданных в 2007 году Ленинградским областным судом на основании вердикта коллегии присяжных заседателей. Г. и Б., молодые люди, едва пе­реступившие порог совершеннолетия, об­винялись в изнасиловании и убийстве своей знакомой. Г. на предварительном следствии частично признал вину, подтвердил факт совершения убийства и отрицал остальные обвинения. В суде же в присутствии при­сяжных заседателей неоднократно заявлял, что вынужден был оговорить себя из-за из­биения его сотрудниками милиции с це­лью получения признательных показаний. Председательствующий его останавливал, делал замечания, разъяснял присяжным заседателям, что вопрос о допустимости показаний Г. проверялся судом и протокол допроса признан допустимым доказатель­ством, сообщенную Г. информацию они не должны принимать во внимание. Однако указанные меры были безрезультатны, Г. и Б. были оправданы. Когда присяжные засе­датели после оглашения оправдательного вердикта покинули совещательную комнату и вышли в коридор суда, они увидели там Г., уже освобожденного из-под стражи и весело общавшегося со своими друзьями, которые восхищались тем, «как он ловко соскочил», а Г. с использованием ненормативной лек­сики хвастливо объяснял, что его заявления о самооговоре были ложными. Надо было видеть выражения лиц присяжных заседа­телей, которые в этот момент осознали свою ошибку, поверив в версию о самооговоре Г. вследствие применения незаконных мето­дов допроса, но что-либо исправить уже не могли.

Чтобы избежать упреков в преувеличе­нии значимости показаний подозреваемо­го (обвиняемого) в процессе доказывания, надо отметить, что нарушения требований ст. 335 УПК РФ о пределах судебного раз­бирательства касаются не только показаний указанного лица. Заявления о нарушениях закона и фальсификации возможны и дела­ются участниками процесса со стороны за­щиты в отношении всех видов доказательств. Если речь идет об обысках, выемках, личных досмотрах, высказываются утверждения о подбрасывании сотрудниками правоохра­нительных органов оружия, наркотических средств, предметов, сохранивших на себе следы преступления, например в виде сле­дов крови, которые якобы тоже привнесены искусственным путем. Заключения экспер­тиз подвергаются сомнению по причине якобы фальсификации образцов для сравни­тельного исследования, заинтересованности экспертов и т. д. В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК РФ дан­ные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать фак­ты прежней судимости, признания подсу­димого хроническим алкоголиком или нар­команом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в от­ношении подсудимого. Исходя из консти­туционного принципа равенства сторон, такие же сведения запрещено исследовать и о потерпевшем. И эти требования также систематически нарушаются. Подсудимые успевают, до того, как будут остановлены председательствующим и им будет сделано замечание, сообщить значительный объем сведений о себе, характеризующий их с по­ложительной стороны: семейное положение,

Стр.87

наличие детей, трудоустройство, отсутствие судимостей. Причем последнее иногда не со­ответствует действительности, как, напри­мер, в случае с Ф., осужденным Ленинград­ским областным судом 10 июля 2018 года по п. «в» ч. 2 ст. 163, п. «б» ч. 3 ст. 163, п. «б» ч. 3 ст. 161 УК РФ и оправданным по ч. 2 ст. 209, п. «а» ч. 3 ст. 163 , п. «а» ч. 3 ст. 126, пп. «а», «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, который кричал при­сяжным заседателям, что он законопослуш­ный человек, при этом имел судимость по ст. 102 УК РСФСР (убийство при отягчаю­щих обстоятельствах). О потерпевших же, да и свидетелях тоже, наоборот, сообщается масса негативной информации, как прави­ло, клеветнической. И в этих случаях пред­седательствующим также принимаются вы­шеописанные меры, призванные оградить присяжных заседателей от незаконного воз­действия, которые не всегда эффективны.

Одной из причин того, что предприни­маемые председательствующим меры не оказывают должного влияния на мнение присяжных заседателей, является часто встречающаяся предубежденность некото­рых присяжных заседателей в отношении государства как совокупности органов госу­дарственной власти, судебных и правоохра­нительных органов в частности, чему спо­собствует наличие негативной информации о деятельности и судебной системы, и проку­ратуры, и следственных органов, и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в СМИ и в сети «Интернет». Присяжные заседатели иногда просто не ве­рят судье, который, с их точки зрения, «по­дыгрывает» стороне обвинения и действует заодно с прокурором. Многие граждане, к сожалению, до сих пор не осознали, что в стране проведена масштабная реформа суда и прокуратуры и суд уже давно независим от стороннего влияния при принятии реше­ний. Для многих суд является представите­лем той враждебной силы, которая виновна то в «шоковой терапии», то в обесценивании вкладов вследствие инфляции, то в монети­зации льгот, то в увеличении пенсионного возраста, имя которой — государство, а по­тому разъяснениям председательствующего верят далеко не все и не всегда. Сторона же обвинения лишена возможности опроверг­нуть информацию, озвучиваемую стороной защиты в нарушение закона и, как правило, ложную и недостоверную.

Уместен вопрос: что в большей степе­ни способно оказать влияние на мнение присяжных заседателей — показания со­трудников правоохранительных органов в судебном заседании об обстоятельствах производства следственных действий, опро­вергающие ложные утверждения о приме­нении незаконных методов расследования, или краткая фраза председательствующего о том, что соответствующая информация не подлежит исследованию с участием присяж­ных заседателей и они не должны прини­мать ее во внимание? Ответ очевиден. Крат­кие разъяснения судьи, которым к тому же, как уже говорилось, поверят далеко не все присяжные, не могут идти ни в какое срав­нение по степени убедительности с развер­нутыми показаниями свидетелей из числа лиц, проводивших следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия. Сразу оговорюсь — показаниям сотрудников пра­воохранительных органов присяжные засе­датели тоже могут не поверить. Но в случае их допроса у присяжных заседателей будет хотя бы возможность оценить незаконно со­общенную стороной защиты информацию с разных сторон и, взвесив все факты, принять решение о том, кому верить.

Невозможность опровергнуть ложные сведения об обстоятельствах получения до­казательств является не чем иным, как на­рушением одного из базовых принципов осуществления правосудия — принципа состязательности сторон.

Можно возразить, что по указанным ос­нованиям приговор, постановленный на основании вердикта коллеги присяжных за­седателей, может быть обжалован в апелля­ционном порядке. К сожалению, необходи­мо отметить непоследовательную позицию Верховного Суда Российской Федерации по данному вопросу, который принимает разные решения при одинаковых обстоя­тельствах, связанных с нарушением требо­ваний ст. 335 УПК РФ. Например, в 2017 году Верховным Судом Российской Федерации

Стр.88

в связи со значительным количеством на­рушений требований ст. 335 УПК РФ был отменен оправдательный приговор Ленин­градского областного суда от 16 ноября 2016 года в отношении С., обвинявшегося в организации убийства ректора одного из петербургских вузов (ч. 3 ст. 33, пп. «б», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ)*. А по уголовному делу в отношении бывшего судьи одного из рай­онных судов Санкт-Петербурга К., обвиняв­шегося в совершении преступлений, пре­дусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 294, ч. 1 ст. 309 УК РФ и оправданного на основании вердикта присяжных заседате­лей Санкт-Петербургским городским судом, приговор был оставлен без изменения, не­смотря на гораздо большее количество на­рушений со стороны защиты. Судьей было сделано несколько десятков замечаний как подсудимому, так и его защитникам, а сам подсудимый в итоге был удален из зала су­дебного заседания**.

К сожалению, практика Верховного Суда Российской Федерации идет по такому пути, что нарушение пределов судебного разби­рательства с участием присяжных заседате­лей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ, яв­ляется основанием для отмены приговора в совокупности с другими процессуальными нарушениями по делу. Так, в 2018 году был отменен оправдательный приговор Саратов­ского областного суда в отношении К. и Ч., обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного пп. «ж» и «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Суд указал в апелляционном опре­делении, что при исследовании допустимых доказательств к ним сформировалось нега­тивное отношение присяжных из-за неодно­кратных заявлений юридического характера отдельными участниками, подвергавшими сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры их получения. Но это было не единственным основанием для отмены приговора, по тому же делу был установлен факт сокрытия присяжным заседателем при формировании коллегии сведений о суди­мости***.

В остальных же случаях, когда наруше­ния требований ст. 335 УПК РФ являются единственным основанием для внесения апелляционного представления, Верховный Суд Российской Федерации, как правило, отказывает в его удовлетворении, мотиви­руя свое решение тем, что судом предпри­няты предусмотренные законом меры для ограждения присяжных заседателей от не­законного воздействия, заключающиеся в остановке выступления участников процес­са, даче необходимых разъяснений присяж­ным заседателям и напоминании об этом в напутственном слове, и эти меры гаранти­руют, что присяжные заседатели не примут во внимание сообщенную им в нарушение закона информацию.

В последнее время, учитывая такую по­зицию Верховного Суда Российской Феде­рации, представители стороны защиты со­знательно идут на нарушение требований уголовно-процессуального закона, доводя до сведения присяжных заседателей ин­формацию об обстоятельствах собирания и получения доказательств, которая не под­лежит исследованию с участием присяж­ных. Более того, делают это неоднократно в ходе судебного разбирательства, преследуя цель спровоцировать судью на то, чтобы он останавливал выступление подсудимого и его защитника и делал им замечания. В то же время высказывают заведомо необосно­ванные возражения на действия председа­тельствующего, который якобы не дает им возможности защищаться и препятствует доведению до сведения присяжных всей информации по делу. При этом государ­ственному обвинителю судья замечаний не делает. Последнее обстоятельство объясняет­ся просто — государственный обвинитель не допускает нарушений уголовно-процессу­ального закона в судебном заседании. Но не все присяжные заседатели могут это понять и оценить. Что они видят? Такой же граж­данин, как и они, находящийся на скамье

Стр.89