ВОПРОСЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПОСЯГАЮЩИЕ НА ОСОБО ЦЕННЫЕ БИОЛОГИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ

В связи с этим в настоящее время на законодательном уровне вообще не определены виды водных биологических ресурсов, которые бы подлежали особой охране.

Представляется заслуживающей внимания позиция некоторых исследователей, пополагающих, что для разных составов экологических преступлений могут быть приняты отдельные перечни особо ценных видов диких животных и водных биологических ресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемым международными договорами Российской Федерации [4, с. 24].

Вопрос о предмете преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ, в научной литературе является достаточно дискуссионным. В теории существует несколько точек зрения относительного того, что именно считать водными биологическими ресурсами [4, с. 24; 5, с. 140 — 141; 1, с. 16]. Согласно Федеральному закону от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» под водными биологическими ресурсами понимаются рыбы, водные беспозвоночные, водные млекопитающие, водоросли, другие водные животные и растения, находящиеся в состоянии естественной свободы*. Исходя из данного определения, можно сделать вывод, что к водным относятся как морские, так и пресноводные биологические ресурсы, которые должны быть официально отнесены государством к основным промысловым видам и включены в список промышленной добычи, а также должны иметь определенную потребительскую ценность [6, с. 315; 7, с. 286; 8, с. 143].

Спорными в теории и практической деятельности являются вопросы разграничения ч. 2 ст. 253 и ст. 256 УК РФ в части ответственности за добычу (вылов) водных биоресурсов, в том числе требующих особой охраны, на континентальном шельфе Российской Федерации и в особой экономической зоне Российской Федерации и соотношения данных норм как специальной и общей. В науке уголовного права и на практике поддерживается позиция, согласно которой норма ч. 2 ст. 253 УК РФ является специальной по отношению к норме ст. 256 УК РФ [9, с. 49]. В качестве деяний, составляющих объективную сторону состава, изложенного в ч. 2 ст. 253 УК РФ, называются исследование, поиск, разведка, а также разработка, в том числе добыча (вылов), природных ресурсов континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации, проводимые без соответствующего разрешения. Таким образом, добычу (вылов) без соответствующего разрешения природных ресурсов континентального шельфа Российской Федерации и исключительной экономической зоны Российской Федерации следует квалифицировать по ч. 2 ст. 253 УК РФ. С учетом того что основная масса рыбного сырья представляет собой биологические ресурсы, добываемые в исключительной экономической зоне Российской Федерации, ст. 256 УК РФ может быть применена лишь в редких случаях их незаконной добычи. Логичным представляется вывод, что сфера применения ч. 2 ст. 253 УК РФ должна быть ограничена, помимо незаконной поисково-исследовательской деятельности, случаями противоправной добычи исключительно минеральных и других неживых ресурсов морского дна, его недр и вод соответствующих морских районов. За незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов на континентальном шельфе или в исключительной экономической зоне Российской Федерации уголовная ответственность должна наступать по ст. 256 УК РФ [10, с. 53]. Позиция о неприменении ч. 2 ст. 253 УК РФ для квалификации браконьерства в пределах континентального шельфа или исключительной экономической зоны Российской Федерации находит поддержку в научном сообществе [11, с. 56; 12, с. 404].

Автором статьи поддерживается концепция о целесообразности закрепления в единой уголовно-правовой норме ответственности за посягательства на диких животных и водные биоресурсы, включая особо охраняемые, осуществляемые путем как браконьерских действий, так и незаконного оборота таких видов. В рамках предлагаемой

Стр.39

новой статьи УК РФ полагаем целесообразным предусмотреть ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов вне зависимости от места совершения преступления, будь то внутренние воды Российской Федерации, территория

континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации. При этом ответственность за незаконную добычу (вылов) водных биоресурсов континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации необходимо закрепить в качестве квалифицирующего признака. Ответственность за посягательства на особо охраняемые виды растительного мира, как водные, не имеющие промыслового значения, но находящиеся под особой охраной, так и не относящиеся к таковым, предусмотреть в самостоятельной статье Уголовного кодекса Российской Федерации.

Статьей 259 УК PФ установлена уголовная ответственность за уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, повлекшее гибель популяции этих организмов. Несмотря на то что ст. 259 УК PФ прямо направлена на защиту животных и растений, требующих особых условий охраны, на сегодняшний день она является неэффективной и на практике применяется крайне редко. Анализ статистических данных свидетельствует о том, что за период 2016 — 2019 годов российскими судами не было вынесено ни одного приговора по данной статье*. Поэтому вопросы квалификации по ней рассмотрим преимущественно с теоретической точки зрения. Общепризнанным является сам факт невозможности сохранения отдельно взятых видов, не оберегая при этом их местообитаний. Состав преступления, предусмотренного ст. 259 УК ГФ, сформулирован как материальный, что требует для его вменения наступления последствий в виде гибели популяции организмов, занесенных в Красную книгу России. Под популяцией организмов понимают совокупность особей одного вида, длительно населяющих определенную территорию или акваторию и воспроизводящую себя в течение большого числа поколений [6; 13]. В связи с тем что популяция тех или иных «краснокнижных» организмов может занимать довольно значительное пространство, при квалификации совершенного деяния правоприменитель может столкнуться с определенными проблемами. Так, не во всех случаях уничтожения критического местообитания для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, происходит гибель всей популяции. Гибель популяции может произойти под влиянием совокупности многих факторов, в связи с чем установить причинно-следственную связь между уничтожением критического местообитания и гибелью популяции не всегда представляется возможным. Исходя из этого, по нашему мнению, состав рассматриваемого преступления целесообразнее сконструировать как формальный. Сам факт уничтожения критического местообитания для организмов, независимо от наступивших последствий, должен влечь за собой уголовно-правовую ответственность, так как указывает на негативные последствия для дальнейшего существования редких видов.

Проблема соотношения ст. 256 и ст. 259 УК РФ, а также ст. 258 и ст. 259 УК РФ имеет неоднозначную оценку в теории. Так, возникает вопрос, будет ли совокупность преступлений при совершении действий, направленных на уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, и, допустим, незаконной охоты или незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов. Например, осушается водоем и происходит массовая гибель ценных видов рыб. То есть виновное лицо совершает действия, направленные на изъятие природных ресурсов из привычной среды обитания, которые возможно отнести к браконьерским, посредством уничтожения привычного для популяции места обитания. Либо осуществляется вырубка леса, являющегося местом постоянного обитания того или иного вида «краснокнижных» животных или особо

Стр.40

ценной породы растения, что приводит к уничтожению как самих биоресурсов, так и их местообитания. На практике неверное применение норм и правил квалификации при идеальной совокупности преступлений может повлечь назначение несправедливого наказания. Идеальная совокупность имеет место тогда, когда одно деяние полностью охватывается разными составами Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации и эти составы не конкурируют между собой как общий и специальный. При конкуренции уголовно-правовых норм квалификация деяния по совокупности недопустима. Следовательно, в каждом конкретном случае необходимо выяснять, в каком соотношении находятся конкретный состав и конкурирующий. Специальная норма будет защищать более узкий круг общественных отношений, которые претерпевают преступное воздействие [14, с. 213 — 217]. В рассматриваемом случае ст. 259 УК РФ по признаку места совершения преступления и видам животных, подлежащих уголовно-правовой охране, является специальной по отношению к уголовно-правовым нормам, устанавливающим ответственность за гибель особо охраняемых животных и уничтожение ценных видов растений. Таким образом, квалификация по ст. 259 и п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ (либо ст. 256) будет неверной, так как наступившие последствия полностью охватываются ст. 259 УК РФ. При наступлении других последствий, например уничтожении животного, не занесенного в Красную книгу Российской Федерации, речь должна идти о совокупности преступлений.

При квалификации браконьерства неясной до настоящего времени остается позиция законодателя о закреплении в анализируемых статьях института соучастия. Установлен один уровень ответственности за предусмотренные ч. 3 ст. 256 и ч. 2 ст. 258 УК РФ преступления, совершенные в разных видах соучастия, как группой лиц по предварительному сговору, так и организованной группой. Федеральным законом от 16 октября 2019 г. № 340-ФЗ ч. 3 ст. 258.1 УК РФ дополнена таким квалифицирующим признаком, как «группой лиц по предварительному сговору». Между тем внесение данных изменений в части института соучастия не только не снимает с повестки дня указанный вопрос, но еще больше усугубляет его. Решение законодателя по установлению одинаковой ответственности за совершение преступлений в разных видах соучастия представляется нелогичным. Степень общественной опасности браконьерских действий, совершенных запланирован- но, обдуманно устойчивой организованной группой, несомненно, в разы выше, нежели действий, совершенных группой лиц по предварительному сговору. В связи с этим полагаем необходимым отнести признак совершения браконьерства организованной группой к особо квалифицирующим.
В заключение отметим, что вопросы законодательной регламентации ответственности за преступления против особо охраняемых биоресурсов многогранны как в теоретическом, так и в практическом плане.
Ответственность за посягательства на особо охраняемые виды диких животных и водных биологических ресурсов должна быть предусмотрена в единой уголовно-правовой норме. Статьи 256, 258 УК РФ и ст. 258.1 УК РФ, по которой в настоящее время квалифицируют посягательства в отношении особо охраняемых видов диких животных, соотносятся между собой как общие и специальная нормы. Для более эффективного применения в практической деятельности нуждается в совершенствовании ст. 259 УК РФ. Кроме того, требует модернизации подход законодателя, заключающийся в установлении одного уровня ответственности за совершение преступлений в разных видах соучастия. Таким образом, уголовное законодательство в части охраны редких и исчезающих видов биоресурсов нуждается в совершенствовании.

Стр.41

Список источников

1. Ляшева Ю. А. Уголовная ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов: проблемы законодательной техники и правоприменения : специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» : дис. ... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2006. 250 с.
2. Жевлаков Э. Н. Уголовно-правовая охрана особо ценных видов животных в Российской Федерации нуждается в совершенствовании // Norvegion Journal of the International Science. 2019. № 26. Р. 20 — 25.
3. Арамилев С. В., Кабардина Д. М. Повышение эффективности охраны амурского тигра и иных особо ценных диких животных // Охрана объектов животного мира: правовые и организационные аспекты : сб. науч. тр. / Акад. Генеральной прокуратуры Российской Федерации ; под общ. ред. А. Ю. Винокурова. Москва : РИТМ, 2016. ISBN 978-5-98422-293-8. С. 68-75.
4. Случевская Ю. А. Проблема определения предмета преступления, предусмотренного статьей 256 УК РФ // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2018. № 1 (39). С. 23-28.
5. Кургузкина Е. Б., Зубкова А. В. Объективные признаки незаконной добычи водных биоресурсов // Вестник Воронежского института МВД России. 2016. № 1. С. 138-144.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г. Н. Борзенков, А. В. Бриллиантов, А. В. Галахова [и др.] ; отв. ред. В. М. Лебедев. 14-е изд., перераб. и доп. Москва : Юрайт, 2014. 1077 с. (Профессиональные комментарии). ISBN 978-5-9916-3426-7. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант- Плюс».
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / В. И. Булавин, В. В. Воробьев, Ю. В. Головлев [и др.] ; / под ред. В. Т. Томина, В. В. Сверчкова ; отв. ред. А. А. Чекалин. 5-е изд., перераб. и доп. Москва : Юрайт, 2009. 1301 с. (Профессиональные комментарии). ISBN 978-5-9916-0038-5.
8. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Н. А. Громов, А. К. Тихонов, В. А. Майоров [и др.] ; рук. авт. кол. Н. А. Громов. Москва : ГроссМедиа, 2008. 606 с. (Комментарии к российскому законодательству). ISBN 978-5-476-00406-6.
9. Лопашенко Н. А. Квалификация конкуренции норм и типичные совокупности норм в гл. 26 УК «Экологические преступления» // Уголовное право. 2007. № 5. С. 46-50.
10. Шарапов Р. Д. Проблема эффективности уголовной ответственности за преступное завладение природными ресурсами // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2008. № 3 (6). С. 48-56.
11. Попов И. В. Конкуренция общей и специальной нормы при квалификации преступлений против природной среды // Уголовное право. 2011. № 4. С. 52-56.
12. Надточий Ю. В. К вопросу о конкуренции ч. 2 ст. 253 и ст. 256 УК РФ // Экология и уголовное право: поиск гармонии : материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвященной подготовке XXII Олимпийских зимних и XI Паралимпийских зимних игр 2014 г. в г. Сочи (Геленджик, 9 декабря 2011 г.) / под ред. В. П. Коняхина, М. Л. Прохоровой. Краснодар : ЭДВИ, 2011. ISBN 978-5-901957-73-8. С. 403-407.
13. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А. В. Бриллиантов, Г. Д. Долженкова, Э. Н. Жевлаков [и др.] ; под ред. А. В. Бриллиантова. Москва :Проспект, 2010. 1392 с. ISBN 978-5-392-00832-2. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль- тантПлюс».
14. Попов И. В. Идеальная совокупность при квалификации преступлений против природной среды // Вестник Омского университета. 2012. № 2 (31). С. 213-217.

References

1. Lyasheva YU. A. Ugolovnaya otvetstvennost' za nezakonnuyu dobychu vodnyh biologicheskih resursov: problemy zakonodatel'noj tekhniki i pravoprimeneniya : special'nost' 12.00.08 «Ugolov- noe pravo i kriminologiya; ugolovno-ispolnitel'noe pravo» : dis. ... kand. yurid. nauk. Sankt-Peterburg, 250 s.
2. ZHevlakov E. N. Ugolovno-pravovaya ohrana osobo cennyh vidov zhivotnyh v Rossijskoj Federacii nuzhdaetsya v sovershenstvovanii // Norvegion Journal of the International Science. 2019. № 26. P. 20-25.
3. Aramilev S. V., Kabardina D. M. Povyshenie effektivnosti ohrany amurskogo tigra i inyh osobo cennyh dikih zhivotnyh // Ohrana ob'ektov zhi- votnogo mira: pravovye i organizacionnye aspek- ty : sb. nauch. tr. / Akad. General'noj prokuratury Rossijskoj Federacii ; pod obshch. red. A. YU. Vinokurova. Moskva : RITM, 2016. ISBN 978-5-98422293-8. S. 68-75.
4. Sluchevskaya YU. A. Problema opredeleniya predmeta prestupleniya, predusmotrennogo stat'ej 256 UK PF // Vestnik Krasnodarskogo universiteta MVD Rossii. 2018. № 1 (39). S. 23-28.
5. Kurguzkina E. B., Zubkova A. V. Ob'ektivnye priznaki nezakonnoj dobychi vodnyh bioresursov // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. 2016. № 1. S. 138-144.
6. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii (postatejnyj) / G. N. Borzenkov, A. V. Brilliantov, A. V. Galahova [i dr.] ; otv. red. V. M. Lebedev. 14-e izd., pererab. i dop. Moskva : YUrajt, 2014. 1077 s. (Professional'nye kommentarii). ISBN 978-5-9916-3426-7. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPlyus».
7. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii / V. I. Bulavin, V. V. Vorob'ev, YU. V. Golovlev [i dr.] ; / pod red. V. T. Tomina, V. V. Sverchkova ; otv. red. A. A. CHekalin. 5-e izd., pererab. i dop. Moskva : YUrajt, 2009. 1301 s. (Professional'nye kommentarii). ISBN 978-5-9916-0038-5.
8. Postatejnyj kommentarij k Ugolovnomu ko- deksu Rossijskoj Federacii / N. A. Gromov, A. K. Tihonov, V. A. Majorov [i dr.] ; ruk. avt. kol. N. A. Gromov. Moskva : GrossMedia, 2008. 606 s. (Kommentarii k rossijskomu zakonodatel'stvu). ISBN 978-5-47600406-6.
9. Lopashenko N. A. Kvalifikaciya konkurencii norm i tipichnye sovokupnosti norm v gl. 26 UK «Ekologicheskie prestupleniya» // Ugolovnoe pravo.№ 5. S. 46-50.
10. SHarapov R. D. Problema effektivnosti ugolovnoj otvetstvennosti za prestupnoe zavlade- nie prirodnymi resursami // YUridicheskaya nau- ka i pravoohranitel'naya praktika. 2008. № 3 (6). S. 48-56.
11. Popov I. V. Konkurenciya obshchej i spe- cial'noj normy pri kvalifikacii prestuplenij protiv prirodnoj sredy // Ugolovnoe pravo. 2011. № 4. S. 52-56.
12. Nadtochij YU. V. K voprosu o konkurencii ch. 2 st. 253 i st. 256 UK PF // Ekologiya i ugolovnoe pravo: poisk garmonii : materialy Mezhdunar. nauch.-prakt. konf., posvyashchennoj podgotovke XXII Olimpijskih zimnih i XI Paralimpijskih zimnih
    igr 2014 g. v g. Sochi (Gelendzhik, 6-9 dekabrya 2011 g.) / pod red. V. P. Konyahina, M. L. Prohoro- voj. Krasnodar : EDVI, 2011. ISBN 978-5-901957-73-8. S. 403-407.
13. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federacii (postatejnyj) / A. V. Brilliantov, G. D. Dolzhenkova, E. N. ZHevlakov [i dr.] ; pod red. A. V. Brilliantova. Moskva : Prospekt, 2010. 1392 s. ISBN 978-5-392-00832-2. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPlyus».
14. Popov I. V. Ideal'naya sovokupnost' pri kvalifikacii prestuplenij protiv prirodnoj sredy // Vestnik Omskogo universiteta. 2012. № 2 (31). S. 213-217.