Е. В. ТОПИЛЬСКАЯ, доцент Северо-Западного филиала Российской академии правосудия, кандидат юридических наук, доцент
ТАКТИКА ДОПРОСА ЧЛЕНОВ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ
ГРУПП ПРИ ПОДДЕРЖАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ
Судебное рассмотрение дел об организованной преступной деятельности имеет свою специфику, которая определяет цели и задачи государственного обвинения: предмет доказывания по делам этой категории шире, чем обычно, и охватывает не только факт и обстоятельства совершения конкретных преступлений, но и наличие устойчивых связей между членами преступной группы, детали преступного сговора, существование иерархии в группе, фигуру организатора (лидера) и подтверждение его лидирующей роли. Групповой характер организованной преступной деятельности предполагает обилие преступных эпизодов, наличие нескольких подсудимых и, как правило, противоречия в их показаниях. А это значит, что правильная тактика допроса подсудимых может считаться основным и самым действенным оружием прокурора в процессах по делам этой категории.
В соответствии с законом (ч. 1 ст. 275 УПК РФ) первыми допрашивают подсудимого представители стороны защиты, и только затем государственный обвинитель. В связи с этим можно считать, что обвинение находится в тактически выигрышной позиции: во-первых, прокурор приступает к допросу, уже имея детализированное представление о линии защиты; во-вторых, если прокурору удается поколебать эту линию, выявленные противоречия в показаниях подсудимого впечатляют судей более и запоминаются лучше, чем его свободный рассказ. Фактически государственный обвинитель сразу приступает к перекрестному допросу подсудимого. Применительно к подсудимым функцию прямого допроса, как правило, выполняет защитник, а обвинитель обычно использует две формы допроса: перекрестный и шахматный, когда допрашиваются сразу несколько подсудимых об одном и том же обстоятельстве, независимо от того, содержат их показания противоречия или нет.
Вырабатывая и применяя тактику допроса подсудимых, государственный обвинитель должен использовать весь профессиональный технический ресурс судоговорения: владение культурой речи и приемами риторики, проявление хладнокровия и уверенности, основанных на знании закона и тщательном изучении материалов дела, быстроту реакции, позволяющую не упустить отвоеванные позиции и осуществить натиск там, где есть возможность добиться перевеса. Задача-минимум — обеспечить, чтобы доказательственная база не сократилась и не «развалилась»,
Стр.37
а собранные предварительным следствием доказательства выдержали проверку в суде. Задача-максимум, в соответствии с целями уголовного судопроизводства, — всемерно способствовать установлению фактических обстоятельств дела с целью вынесения судом законного, обоснованного и справедливого приговора(1).
Определение тактики допроса подсудимых по делам об организованной преступной деятельности начинается с выбора очередности допросов. Следует предостеречь обвинителей от механического выбора самого очевидного порядка допросов — по списку обвинительного заключения, так как обвинямые перечислены в этом списке обычно от наиболее активного участника преступной деятельности к участникам с минимальной ролью, по убывающей, и первым значится организатор, т. е. фигурант с наивысшей степенью сопротивляемости, авторитарная личность, на которую ориентируются прочие подсудимые. Ходатайствуя о том, чтобы начать исследование доказательств с допроса организатора, обвинитель рискует задать опасный тон. Для криминологов, исследующих организованную преступность, не является секретом высочайшая степень конформизма участников организованных преступных объединений, в силу чего подчиненные участники преступного объединения, услышав показания лидера, постараются подражать ему, когда придет черед их допроса. Помимо того что присутствие, близость легитимного для них лидера провоцирует такое подражание, психологи отмечают в качестве провоцирующего фактора раскрепощающее влияние группы: одному субъекту трудно решиться вести себя вызывающе, но стоит кому-либо из членов неформальной группы продемонстрировать такое поведение, как неустойчивые и сомневающиеся присоединятся к нему(2).
Предполагается, что государственный обвинитель к началу судебного заседания не только ознакомился с материалами дела, но и получил более полную, подробную информацию от следователя и оперуполномоченных о расстановке сил внутри преступной группы с личностными характеристиками ее участников. Исходя из этой информации рекомендуется начинать допрос подсудимых с наименее активных и наименее авторитетных членов преступного объединения, так как их показания не станут негативной моделью для подражания.
Вообще прокурор не должен пренебрегать использованием психологических инструментов, которые помогут не только психоэмоционально воздействовать на подсудимых, сторону защиты в целом и на суд; необходимо использовать свои собственные впечатления и знания, а также суждения специалистов-психологов относительно особенностей личности подсудимого и взаимоотношений внутри неформальной группы, каковой является устойчивая, структурированная преступная группа (выделение ведущих и ведомых, властных и подчиняющихся членов группы, ригидных и внушаемых).
Если психологическая экспертиза не была проведена на предварительном следствии, часто есть смысл ходатайствовать о проведении в суде экспертизы индивидуально-психологических особенностей подсудимых с целью определения их основных интеллектуальных, характерологических, эмоционально-волевых качеств, состояния волевой сферы, выяснения, свойственны ли каждому из них повышенная внушаемость, подчиняемость либо, напротив, авторитарность, властность(1). Выводы психологов (при условии грамотно поставленных вопросов) не только облегчат выбор тактики допроса отдельных подсудимых, но и могут быть приведены в суде в качестве аргумента в подтверждение лидерства конкретного участника преступной группы.
Кроме того, общая задача противодействия обвинению со стороны защиты не исключает внутренних противоречий как в группе подсудимых, так и среди защитников. Выявив точки столкновения интересов подсудимых, обвинитель в допросах должен максимально обострить эти противоречия с тем, чтобы расшатать психологическое единство членов преступной группы, а также дискредитировать лидера в глазах членов преступного объединения.
Такое активное воздействие на участников преступных структур дает результаты. Исследователи отмечают, что стороне обвинения по 27% изученных уголовных дел удалось разобщить группу, вызвать противоречия между соучастниками. В 75% случаев организаторы изобличались именно их показаниями, в 36% — подсудимые давали показания о соучастниках, в 26% — о преступной деятельности(2).
Помочь в этом может знание базовых свойств индивидуальности, т. е. типа акцентуации личности (наличия ярко выраженных черт). Практика показывает, что лидеры организованных преступных формирований, как правило, принадлежат к демонстративному типу личности. Он характеризуется стремлением выделяться, быть на виду, в центре внимания, человек демонстративного типа отличается импульсивностью, способностью завоевывать расположение окружающих, но именно там, где это ему выгодно(3). Также лидером может быть человек ригидного типа, отличающийся силой и постоянством чувств, акцентированным чувством собственного достоинства, высоким самоуважением, часто проявляющий ревность, неспособность простить обиду(4). Эти качества психологи выявляют по методу К. Леонгарда—Г. Шмишека, но непосредственное наблюдение за поведением подсудимого, его поступками, вкупе с материалами дела, а также оценками, данными этому человеку прямо или косвенно свидетелями либо соучастниками, подскажет опытному прокурору, к какому типу личности относится подсудимый. Выстраивая линию допроса лидера преступного объединения, нужно иметь в виду, что личности и демонстративного, и ригидного типа сконцентрированы на поддержании собственного имиджа,
и для них крайне нежелательно быть прилюдно уличенными в слабости или неблаговидном, с их точки зрения, поведении. В суде они дают показания в присутствии подчинявшихся им членов преступного объединения и часто озабочены не только тем, какое впечатление их показания производят на судей, но и тем, как они выглядят в глазах соучастников. Поэтому государственному обвинителю целесообразно выстроить допрос лидера таким образом, чтобы он вынужден был отвечать на вопросы о своем положении в группе, об авторитете и влиянии на соучастников. Особенности характера и темперамента организатора часто заставляют его признавать свою лидирующую роль в общении с соучастниками, даже в ущерб своей безопасности, вопреки избранной линии защиты, и те же особенности препятствуют отказу от этого признания.
При допросе важно выбрать правильный темп. При этом категоричных рекомендаций относительно темпа быть не может; но в большинстве случаев краткие и конкретные вопросы, подразумевающие однозначные ответы, следует задавать в быстром темпе, напористо, не давая возможности допрашиваемому обдумать линию поведения, осознать последствия данных ответов, уйти в сторону от предмета допроса, и это обеспечит нужное впечатление от полученных показаний. Даже если защита впоследствии попытается получить от данного подсудимого показания противоположного смысла, задавая уточняющие вопросы, это будет всего лишь попыткой скорректировать то, что уже сказано и занесено в протокол. Однако следует иметь в виду, что бесконечные старания каждой из сторон настоять на своем и после перекрестного допроса вернуть допрашиваемого к полученным ранее показаниям утомляют суд и обычно пресекаются председательствующим, тем более что последний вопрос всегда остается за защитой. Можно порекомендовать обвинителю сосредоточиться на важных вопросах, не размениваясь на уточнение всех малозначительных деталей; однако не забыть «пройтись» по ключевым вопросам, дополняя судебное следствие. Вполне оправдывает себя прием, заключающийся в кратком «шахматном» допросе подсудимых по конкретному, значимому предмету перед самым окончанием судебного следствия.
И, наконец, серьезно укрепляет позиции обвинения дипломатичность поведения обвинителя и неукоснительное соблюдение им судебной этики. Практика показывает, что невежливость или откровенное передергивание фактов прокурором могут навредить обвинению больше, чем неустраненные противоречия или недопустимое доказательство. Великий юрист А. Ф. Кони видел поведение прокурора в суде так: «… спокойствие, отсутствие личного озлобления против подсудимого, опрятность приемов обвинения, чуждая и возбуждению страстей, и искажению данных дела»(1). И обосновывал это тем, что прокурор-обвинитель, исполняя свой тяжелый долг, служит обществу, «но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковою чуткостью и усердием»(2).